– Будто бы это что-то меняет, - демонстративно фыркнула Мирра. - Раньше я считала, что все монахи - это хорошие люди, но сейчас мне так не кажется.
– Но разве я тебя чем-то обидел?
– Не о тебе речь… Будто бы не понимаешь,- ее плечи поникли и предательски задрожали.
– Мирра… ты опять плачешь?
В ответ донеслись плохо сдерживаемые всхлипы.
– Если бы я мог тебе помочь…- Клемент понятия не имел, как найти нужные слова, чтобы упокоить ее. - Знаешь, мои родители тоже умерли. И тогда мне было меньше лет, чем теперь тебе. Но боль от утраты ушла, и сейчас со мною только добрые светлые воспоминания. Я знаю, что они были хорошими людьми и это наполняет теплом мое сердце.
– Мне так плохо, больно вот здесь, - она постучала себя по груди. - Это некогда не кончиться. Мне нечем дышать. - Тут ее взгляд упал на окровавленную тушку зайца, и она зарыдала еще сильнее.
Клемент преодолевая свою нелюбовь к прикосновениям, обнял ее за плечи.
– Ну же… Не плачь. Все образуется. Пока я жил в монастыре, то усвоил одну важную истину: чтобы не случилось с другими людьми - оно не касаться лично тебя. И наоборот: то что происходит с тобой - не имеет никакого отношения к ним. Твоя боль - только твоя, и ее не поделишься. Поэтому если тебе не больно физически, прекращая плакать.
– Ты говоришь какие-то глупости, - сказала Мирра, размазывая по щекам слезы. - Я плачу оттого, что мне плохо. У меня болит душа. Какой ты служитель Бога, если не понимаешь этого?
– Я-то понимаю, но мне же надо как-то отвлечь тебя от грустных мыслей? Уверен, пища настроит тебя на нужный лад. - Он неловко погладил ее по голове и вернулся к костру.
Мирра еще некоторое время недвижимо сидела, глядя в одну точку, а потом достала нож и принялась лущить орехи, принесенные Клементом. Жизнь продолжалась.
Когда заяц был готов, они расправились с ним в мгновение ока. Никто не обратил внимания, что мясо было не соленным и с одной стороны подгорело. Клемент большую часть тушки отдал девочке, посчитав, что ему, привычному к долгим постам голод не повредит, а ребенку нужно хорошо питаться. Жареный заяц, в самом деле, оказал чудодейственное влияние на Мирру. Ее лицо порозовело, глаза заблестели. Да и настроение заметно улучшилось.
– Люди, в массе своей - примитивные существа, - сказал Клемент, запивая жесткое горелое мясо водой. - Они недалеко ушли от животных. Самое лучшее, что есть в человеке - душа, но он так мало заботится о ней.
– А на что похожа душа? - спросила девочка, грызя орехи.
