Ведьма обернулась, уставившись на меня испытующим взглядом. Мой отчаянно-глупый господин, пользуясь затишьем, осторожно пошёл спасать двух обомлевших девиц. Видимо, романтическое отношение к дамам у него заметно превалировало как над здравым смыслом, так и над инстинктом самосохранения.
А сестра-наставница неожиданно двинулась прямо ко мне, остановившись едва ли не на расстоянии вытянутой руки. У неё было необычное лицо - очень молодое и очень старое одновременно. Кожа нежная, без морщинок, но очень бледная, губы пухлые, глаза без блеска, а волосы неестественной седины. Разумеется, я понимаю, что говорю глупость, седой волос он и есть седой, но здесь чувствовалось нечто неживое, противное ходу времени, словно у человека просто отняли цвет его волос в обмен на редкий дар или, наоборот, в наказание. Ведьмы такое любят, собственно, это их основное занятие - пугать и наказывать.
- Мы слышали о тебе, ааргх по кличке Малыш. Ты не похож на других, а непохожесть опасное качество. На небе играет солнце, рядом шумит река, и сам лес шепчет тебе - не умирай… Зачем же ты выбрал этот день для смерти?
Ну вот, я же говорил, вначале всегда идут запугивания. Почему бы и не подыграть разговорчивой тётеньке, отступив на шаг и сделав глупую физиономию? Все любят учить ааргхов, пусть потешит самолюбие, а я успею поудобнее взяться за меч и…
- Со мной это не пройдёт. Я не буду вести долгие разговоры, но лишь исполню предначертанное. Тебе, как наёмнику, следовало бы внимательнее относиться к выбору хозяина. Но именно наёмник обязан умереть первым…
- Эй-эй! Между прочим, это не вам решать, - неожиданно вскинулся молодой граф, безуспешно пытавшийся подкрасться к висящим девчонкам. - Ааргх находится у меня на жалованье, следовательно, он лицо подневольное. Раз у вас тут (да ещё у кучи народа!) непонятные претензии именно ко мне, зачем сразу убивать Малыша?! Я готов сразиться за его жизнь в честном поединке!
- Глупец… - впервые улыбнулась женщина. И это не была приятная улыбка…
- Я аристократ! Не ждите от меня ответных грязных оскорблений по своему адресу, но защищайтесь, если можете. В конце концов, я считался не худшим фехтовальщиком при дворце нашего Императора!
Эшли решительно обошёл ведьму, вернулся, встал рядом со мной в боевую позицию, закрыв меня узкой спиной, и его кривой клинок уставился в скучное лицо наставницы.
- Хорошо, ты умрёшь раньше своего слуги, - словно даруя милость, согласилась она. - Всё равно умереть предстоит всем вам!
