– Тарские горы, о небо, это пристанище разбойника Ургана. Значит она там. - Корн опустил голову и замолчал. Потом встрепенулся. - Как тебя зовут?
– Втоки, ваше высочество, - повар еще раз всхлипнул. Он скрючился на стуле, вся его поза дышала безнадежностью и покорностью судьбе.
– Спасибо, Втоки! Твоя госпожа не узнает, что ты сказал мне. Я обещаю тебе это. И сделаю все, чтобы отвести от тебя подозрения. И ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь. Только найди меня. А я, как только уйду отсюда, поеду искать ее. Я люблю ее и найду.
Вернувшись в комнату, Корн лег, но даже и не пытался уснуть. Он корил себя и проклинал. Да, он изменился, да, он стал ответственным. Но насколько? Ведь и тогда он утверждал, что самостоятельный, а своими действиями причинил столько горя невинным людям. А ведь его предупреждали. Он же слушал только себя, остальное его не заботило. И только слова Втоки о том, что Алаина объявила себя его невестой, заглушали его терзания. Хотя, перед таким наказанием, что ждало ее, она могла ухватиться за любую спасительную ниточку, даже за такую. Ей не поверили. А может, поверили, ведь она дочь лорда Торви. Тогда, наоборот, Сватке могла рассердиться еще больше. Может, может… Все это слова, домыслы. Главное, Алаина так боялась возможного наказания, ее никогда не били. И из-за него, именно из-за него, она и подверглась этому испытанию.
Чтобы отвести подозрения от Втоки, Корн задержался в поместье еще на день. Как он и ожидал, управляющий не приехал, Сватке начала говорить что-то об ушибе головы бедного человека, Корн лишь молча выслушивал. Проведя весь день в обществе матери и дочери, принц поразился своей выдержке. Раньше он не выдержал бы и нескольких часов, сейчас он не только терпел их, но и вел себя почтительно. И только к вечеру он сделал вид, что ему надоело ждать, и выразил желание еще раз повидать Парки. Сватке, хотя и пошла за ним, на этот раз не стояла в дверях. Поэтому Корн мог подойти к старику и, поймав его полуосмысленный взгляд, сказать:
– Я найду ее, я обязательно найду ее. Я люблю ее и сделаю все, чтобы она была счастлива.
Услышал его Парки или нет, Корн не понял. Он вздохнул и вышел на улицу. Его расстроенный вид видимо обрадовал Сватке, хотя она и постаралась скрыть свою радость. А Корн решил этим воспользоваться и сказал, обращаясь к ней:
– Я уезжаю, госпожа Сватке. Приеду потом, за это время выясните, пожалуйста, про эту девушку. Я буду вам очень признателен.
