— У тебя какие-то трудности? — Он собрал в кулак все свое самообладание, чтобы сохранять серьезный вид.
— Что? — переспросила Сэра, но тут же ответила: — Нет-нет, с чего ты взял? — Она прокашлялась. — Что поделывал на досуге?
— Да ничего особенного, — с улыбкой ответил Грэм. — Ждал встречи с тобой.
Сэра состроила гримасу и издала подобие смешка. Он продолжал:
— Опять рисовал твои портреты.
— Получилось?
— Пока не так, как хотелось бы. Я их порву.
— Зачем?
— Тебя трудно рисовать. — Он посмотрел, нет ли кого-нибудь поблизости. — Если согласишься мне позировать, можно будет сделать хотя бы один приличный портрет.
— Ты хотел сказать «неприличный».
Грэм засмеялся:
— Это было бы совсем здорово! Но меня устроит, если ты просто посидишь неподвижно.
— Посмотрим. Может, когда-нибудь потом. Ну ладно. Хорошо. Обещаю.
— Ловлю на слове.
— Правильно делаешь.
— Так ты спускаешься или нет? — спросил он. Сэра застряла всерьез. Когда она отвернулась, Грэм заметил, как напряжены ее плечи и выгнута спина. До него донеслось что-то похожее на ругательство.
— Да, да, минутку. — Она снова смотрела на него. Грэм заметил, как Сэра отжалась от подоконника, не поднимая головы. Черные волосы прятали ее, словно чадра. Он решил перейти с мостовой на тротуар. Сэра закряхтела, рама скрипнула. Теперь на Грэма смотрело ее торжествующее лицо с широкой улыбкой. Оттолкнувшись от подоконника, она помахала и выпалила:
— Так-то лучше. Сейчас спущусь.
На дальнюю прогулку ее не хватило — дойти удалось только до Кэмденского шлюза. Большую часть времени они провели в магазине изопродукции, разглядывая постеры, а потом посидели в кафе. Возвращаться домой пешком Сэра отказалась, и от Кэмден-Тауна до Эйнджела они проехались на метро.
В подземке Грэм, собравшись с духом, задал ей те вопросы, которые давно вертелись у него на языке. Стук колес придавал разговору какую-то анонимность, отчего Грэм почувствовал себя более уверенно. Он спросил: она перебралась в Лондон ради Стока?
Сэра долгое время сидела неподвижно, потом покачала головой.
Она перебралась сюда в поисках убежища, спасения. В большом городе легче спрятаться, затеряться, а вдобавок здесь у нее были знакомые — взять хотя бы Слейтера. Сток тоже обретался здесь, но она никогда не питала иллюзий по поводу прочности их отношений. Переезд в Лондон, сказала Сэра, позволил ей стать собой, вновь обрести почву под ногами. Но Сток... был ей необходим, как своего рода якорь; он неотвязно преследовал ее, словно бес — но бес давно знакомый и не менявшийся во всех пертурбациях ее жизни.
