– Вот, - он протянул ее Соне, - это что-то вроде пижамы.
Соня некоторое время переводила взгляд от белой рубашки на лицо Вэя, несколько удивленная, а потом робко дотронулась до мягкой ткани.
– Я отвернусь, не волнуйся.
– Хорошо.
Она быстро скинула халат и надела рубашку. Она была мягкой, пахла кондиционером для белья, но под этим запахом скрывался другой - его запах, такой приятный и невероятно родной. Она его теперь узнает из тысячи. Не дожидаясь, пока Вэй обернется, она нырнула под одеяло.
– Ложись, как тебе удобно и закрой глаза.
Соня послушно свернулась калачиком, натянула на себя одеяло так, что наружу торчал только нос и закрыла глаза. Она слышала, как Вэй прошелся по комнате, а потом опустился в кресло.
– В двенадцатый год по перенесении чудотворного образа Николы из Корсуня пришел на Русскую землю безбожный царь Батый… - Соня села и с удивлением воззрилась на Вэя.
Он спокойно сидел в кресле с книгой в руках.
– Что ты делаешь? - изумилась Соня.
– Читаю тебе на ночь, - на полном серьезе ответил он.
– Зачем?
В нормальности Гай она стала сомневаться еще больше. Он, что, совсем с ума сошел?
– Ты должна помнить своих предков, Соня. Это - одно из основополагающих твоей силы. Я теперь все время буду читать тебе перед сном. Так что ложись и слушай.
Возразить было нечего. Она послушно легла, а потом спросила:
– А что ты хоть читаешь?
– "Повесть о разорении Рязани Батыем".
Муть какая-то, честное слово! Но Соня легла и принялась добросовестно слушать. Повесть оказалась очень даже интересная, да и у Вэя был явный талант к чтению вслух. Но тут так зверски захотелось спать, что Соня попросту не смогла сопротивляться. Прямо на том моменте, где княгиня Евпраксия бросилась "из превысокого терема своего с сыном своим князем Иваном Федоровичем", Соня уснула. Как оказалось, древнерусская литература действует лучше любого снотворного!
Соня уснула, но снился ей безбожный Царь Батый, который почему-то выглядел, как Вэй, а князь Федор разделился надвое и подозрительно смахивал на братьев. В роли Евпраксии оказалась сама Соня.
"Дай мне, княже, изведать красоту жены твоей", - сказал Вэй братьям.
"Но ты же извращенец! Тебе не нравятся человеческие женщины!" - ответили удивленные братья в один голос.
Соня подумала, что ей никогда не понять логику монголо-татар…
Девушка вздрогнула и проснулась. Было темно, незнакомая обстановка пугала, чужой запах ударил в ноздри. Волной накатил страх. Соня сжалась в тугой клубок и застонала. Темно… Она никогда не боялась темноты, но что же ее напугало?
