– А теперь послушай меня, беловолосый! Не ты требовал моей работы с Зиттарином Бернаром, и не тебе оскорблять меня, указывать то, что следует сделать. Мне не важно, кто ты такой, в следующий раз перечить себе не позволю, поскольку я искренне считаю себя ЕДИНСТСВЕННЫМ телохранителем, который будет оберегать и товар, и Зиттарина. На данном этапе прислушиваться к мнению эльфа, с которым знакома от силы полтора часа, не считаю нужным. Так же я буду неадекватно реагировать на попытки оскорбления меня как личности. Надеюсь, понятно?
– Я не телохранитель, я атакующее звено, - тихо, но с вызовом произнес он, делая акцент на 'атакующем'.
Мы стояли, сверлили друг друга неприветливыми взглядами и молчали. Лерт нахально и спокойно глядел на меня сверху вниз, я же, морщась от ослепительного утреннего солнца за его плечом, смотрела прямо в его светлые, янтарные глаза - мед, они очень похожи на мед… Моя рука все еще крепко держала его за куртку, и я знала, что не сдвинусь с места, пока не получу его ответа. Гордость, элементарная гордость, от которой мне, как представительнице своей расы, никуда не деться. Впрочем, как и Лерту, стоящему передо мной. Извиняться он не будет.
– Дира,.. я…был неправ. - От неожиданности я упустила его плечо, и он, резко развернувшись, зашагал прочь.
Сида, ушки промыть не надобно? А то смотрю, ты челюсть подтянуть не можешь, прийти в себя.
Но… он согласился со мной!
Да, да… ты молодец, ибо не попыталась шибануть его магией для достоверности собственных слов.
Я не собиралась. Да, это было крайней мерой, поскольку быть оскорбленной… неохота.
Лерта я догнала уже у площади - шаг у него быстрый, стремительный. Когда я вновь уткнулась носом в его спину и поняла, что Зиттарина еще не видать, и бросилась к подмеченной ранее лавке с чем-то съедобным, попросив эльфа не исчезать из поля зрения. Эльф ничего не сказал и лишь неопределенно пожал плечами. После длительного созерцания пирожков питаться ими резко расхотелось, и я вернулась обратно, попутно входя в роль телохранителя, а именно оглядываясь по сторонам, ища возможных неприятелей. Лерт воспринял это своеобразно - фыркнул в рукав, озорно сверкнул не то медовыми, не то янтарными глазами. Черте знает что… Что его рассмешило? Надо поосторожнее быть с ним: сестра не простит мне столь очевидного и грубого промаха. Нет, конечно, моему равномерному житию-бытию и здоровью ничего не грозит, но наши вопли будут слышны многим.
