– Что ты! Неужели ты хочешь…
– Да, я долго пожил на этом свете. Я видел много странного, но проблему смерти так и не решил…да и никому ее решить не под силу
– Что же есть смерть?
– Всего лишь освобождение от нашей бренной оболочки? - нет, если бы каждый так думал, то в мире бы не осталось живых людей. Наше тело дано нам для познания, для изучения этого мира, только через него мы ощущаем полноту бытия. Но в то же время, ничто не приходит из ниоткуда просто так и не исчезает бесследно. Так и мы всего лишь переходим в другое состояние. Что это - удел живущих - незнание! И только на грани мы можем лишь чуточку приоткрыть завесу самой главной в этом мире тайны.
– Ты имеешь в виду свои опыты? - переспросил Велес.
– Да… хоть я уже давно не заглядывал в Чашу, да и вам не советую. Но иногда бывают такие случаи, когда душа как бы выходит из тела и видно все вокруг. Будучи более молодым, я приказывал жрецам в отдаленных комнатах чертить на стене знаки. Потом я почти всегда мог их воспроизвести. Во время погружения в Чашу я, хоть может это и иллюзия, но видел работу моих подопечных. Ну а теперь самое главное…однажды, это было сорок дней спустя после смерти твоего отца, я заглянул в Чашу. Мне показалось… в общем… Словен говорил со мной.
– Отец? - Взволнованно и испуганно спросила Веда. - Ты всегда говорил, что Чаша показывает только картины, образы, но не отдельных людей.
– Словен умер. Но дух его остался сторожить это место. Он зовет меня к себе, так как считает, что один не справится. Потому я больше и не подхожу к Чаше.
– Ты боишься смерти?
– Да, как и все живое… но посмотри на меня, прошло семь лет, а я уже древний старик!
– Прости, Сабороманн, но на вид…
– Да, это спокойная седая старость, я могу прожить еще до двадцати лет. Но данный обет зовет меня.
– И ты…?
– Нет, не сейчас… как и Словен я приду к Чаше перед своей смертью, я возьму с собой Туда все необходимое… А сейчас! - Сабороманн, казалось изменился и помолодел на несколько лет. - Вернемся к Жизни…
Дети играли. Лада рассматривала себя в зеркало. Росс - размахивал ножиком, и только маленькая Авеста перелистывала страницы старой книги, что-то шепча про себя по словам.
