А болельщики мне действительно не простили бы. Может, и обошлось бы без мордобития, но в глазах людей, которые не были мне безразличны, я многое потерял бы.
Поклонников «Спартака» отличает редкое постоянство. Мой друг Алексей Михайлович Холчев, инженер, из шестидесяти прожитых лет пятьдесят болеет за «Спартак». Зная, что работаю над книгой, отложил все свои дела, пришел – беспокоится, что не все расскажу о его любимой команде, упущу что-то важное. Сел на диван:
– Надо обязательно написать, как ты от многого отказывался во имя футбола, как ты многим жертвовал.
Алексей Михайлович – романтик по натуре, и лексика у него романтическая. Наверное, если от чего-то и отказываешься ради любимого дела, то это не воспринимаешь как жертву. А работа, тренировки до ночи… Так ведь все мы в «Спартаке» работали немало. Тот, кто себя щадит, не добьется успехов в футболе.
Многие футбольные навыки обретаются в ранние годы. Я уже говорил, что с детства появились у меня нацеленность на ворота и жажда забивать. И я уже тогда ставил удар: не хотелось мазать. И в «Спартаке» особое внимание уделял удару по воротам. Иногда работал у батута, чаще с партнерами, благо никого из команды не приходилось уговаривать составить компанию – многие оставались после тренировки. Просил накидывать мне мячи слева, справа. Иногда кто-то из игроков имитировал сопротивление, чтобы отработать уход из-под опеки, научиться действовать в обстановке строгого надзора. Но главным оставался удар. Ставил цель затрачивать на него минимум времени, доли секунды – в два такта, в один такт: остановка и тут же удар, или удар в одно касание. Удар с ближней ноги, которому учился у Николая Дементьева, но так и не достиг его совершенства. Обычно, если мяч идет справа, все ждут, что ты пробьешь левой ногой – так удобней. А удар ближней к мячу ногой всегда неожидан для соперника, для вратаря, они не успевают сориентироваться…
Придя на стадион, все увлекались, порой только сумерки, сгустившиеся над Тарасовкой, заставляли покинуть поле.
Конечно, многое у футболиста зависит от интуиции, которая тоже в общем-то развивается в детстве. Впоследствии я смог разобраться в интуитивном действии, выделить основные правила, объяснить их другим. Но не всегда это возможно – разложить по полочкам все движения. Григорий Иванович Федотов, который владел удивительным ударом (корпус клал почти до земли, и мяч шел, прижавшись к газону, никогда не летел выше ворот), не мог объяснить его теоретически. Показывал сколько угодно – пожалуйста, смотрите, учитесь. Но как повторить Федотова?
