– Разве плохо? У меня земель столько, что за три дня не объедешь! – В голосе Мишеля звучит хвастовство. Но и что-то еще, малозаметное, тоже проскальзывает.
Неужели капитан скучает по битвам?
– Так и среди людей порою показаться надо. – По нынешним временам слуги и крестьяне людьми не считаются.
– Разве соседей мало? То мы к ним, то они к нам, – улыбается хозяин. – Теперь вот вы приехали в гости.
– Нет, но со своей родословной вы вполне могли бы блистать во дворце, – невесть из-за чего уперся я.
Мишель некоторое время молча вертит в руках пустой кубок, а затем сообщает:
– Были мы во дворце. Сразу после возвращения. Больше не хочу.
– Почему? – на этот раз встревает Ширяев. Уж не знаю, что он воображает о Версале со своими романтическими представлениями.
– Наш король как-то заявил, что государство – это он. Но если бы только заявил! Его Величество не привык встречать отказа и считает, что все во Франции принадлежит исключительно ему. Включая жен его подданных, – жестко отвечает Мишель.
Теперь понятно. Рита – женщина интересная не только внешностью. Помимо лица и фигуры в представительницах слабого пола очень важна изюминка, пресловутый французский шарм. А в бывшей журналистке есть такое, что сейчас не встретишь. Вот стареющий ловелас и обратил на нее свое милостивейшее внимание. При этом напрочь забыв, что есть то, чем не делятся даже с королями. Во всяком случае, нормальные люди.
Один из немногих оставшихся с нами слуг вновь разливает вино, и Мишель в который раз поднимает кубок:
– Бог с ним, с королем. Давайте все-таки махнем на охоту. С самого утра. У меня такой лес есть неподалеку…
При этом он несколько оживился. Наверняка мысленно стрелял зайцев. А то и брел с рогатиной на медведя.
Хотя вряд ли тут уцелели медведи. Уж очень много желающих постелить у постели вместо коврика бурую шкуру.
– Нет. Лучше просто покатаемся, посмотрим, отдохнем. И не с самого утра! – Я заранее думаю, что рано встать мы не сможем.
– Хорошо. Я покажу вам свои владения, – покладисто соглашается Мишель. – Вокруг такие места…
Убедить его сейчас не особенно трудно.
Давно перевалило за полночь, когда мы устаем настолько, что решаем расстаться. До утра. А уж утром продолжим.
Нет, я в общем-то не пьян. Голова разве что тяжеловатая. Сколько я спал за долгую дорогу? Но замок чуть покачивается, как бригантина на волнах. Несильно, чуть-чуть.
И лишь поднимаясь в отведенные моему семейству комнаты, я осознаю, чего не хватало в нашей беседе.
