Прошёл ещё один день, и мы расположились на ночлег. Мне почему-то не спалось. Все вокруг уже десятый сон видели, а я всё ворочалась на импровизированном ложе из веток и прошлогодней травы. И слонов считала, и перебирала в уме задачки по химии… Бесполезно. Сон ко мне не шёл. Можно было бы, конечно, и "сто грамм" принять, но где ж я их возьму? Оставался единственный проверенный способ: вечерний моцион. Я решительно встала и вышла на берег стремительного лесного полуручья-полуречки. Вода в нём была удивительно чистая и пьянила не хуже пресловутых "ста грамм". Я села на берег у самой воды и уставилась прямо перед собой. Искупаться, что ли? И место подходящее есть, всего в трёх десятках шагов, слева у обрывчика, сравнительно тихая заводь. И глубокая, судя по цвету водички. А что холодная - это ещё лучше, почему-то мне после ледяного душа особенно крепко спится. Итак, решено. Я рывком поднялась с мокрой земли, помянула добрым словом Кеввини (штаны не намокли), и уже ногу занесла было двигать, как вдруг мне на плечо опускается чья-то рука.
Я, не раздумывая, приседаю и в развороте выкидываю вперёд оба кулака. Некто неизвестный шатается, но не падает, из его горла вылетают непонятные свистяще-булькающие звуки, что для меня не есть плюс. Не остановившись на достигнутом, я провожу истинно киношный приём под названием "подсечка", по пути боднув головой кого-то третьего, отскакиваю назад и по щиколотку в воде осознаю весь комизм ситуации.
На земле, растянувшись во весь рост, лежит Ника и сдавленным голосом поминает всех моих родственников по женской линии, а на некотором отдалении, прислонившись к стволу какого-то хвойного дерева, стоит Таликор, изображая букву "Г", за живот держится. Что у меня глаза как плошки, что у них, только причины разные. Я не выдерживаю, начинаю смеяться; Ника, заслышав это, пытается подняться, но поскальзывается на траве и шлёпается на пятую точку. Тут уже и Таликор ржёт в голос, а у Ники начинается одна из её фирменных истерик. Бравый рыцарь продолжает хихикать, а вот мне уже не до смеха, потому как знаю, чем подобное заканчивается. Я вылезаю из воды, хватаю старосту группы за шкирку и встряхиваю со всей дури.
–Отпусти! - это даже не крик, а вой какой-то.
Но я уже давно решила поставить крест на этих "криках души" и тащу её к заводи. Авось инстинкт самосохранения её сопли перешибёт. Ника, скорее всего, поняла всё неправильно, будто я хочу её утопить, и упирается она не по-детски. Я делаю знак Таликору, извиняюсь за агрессивное поведение, он тоже - и вот мы вдвоём ведём Нику к заводи. Дальше мне его помощь не требуется, и я, недолго думая, окунаю её прямо в одежде. По себе знаю: остудить горячие головы может только ледяная водичка. А чтобы ответной реакции не последовало, я отошла в сторонку и жду, как ситуация разрешится. Возможностей две. Либо Ника успокоится, либо она успокоит меня - навеки. Жду минуту, две. Ника на берег не лезет. В прибрежных кустах, что ли, сидит, чтоб потом выпрыгнуть и нас напугать? Но проходит ещё минута, Таликор как на иголках, а её всё нет. Что за дела? На затянувшийся прикол не похоже, речка хоть и взбадривает, но моржевание не входит в число Никиных хобби. Мы подошли к краю, заглянули вниз - нет её. Неужели всё же… однако вон чья-то всклокоченная голова. Определённо она. Слава Силам! Ника вцепилась в протянутые нами руки, вылезла на берег и выплюнула воду. На неё было трудно смотреть без слёз… а с другой стороны, не хочется человека обидеть.
