–Спокойно, Зейтт. Расскажи, как это случилось.
–Когда пришли греллы, отец разбил их. Дахрейя вновь стала единой. Он гордился собой. Незадолго до этого родился я, наследник будущей страны великих воинов. Но затем появились минройцы, стали брать непомерные налоги, всюду насаждали свои порядки. Для дахрейца главное - честь. Было лучше иметь врагами греллов, они отнимают у человека тело, жизнь, но не достоинство. А имперские солдаты заставляли гордых вождей лизать землю у их ног и считали это великой честью. Ещё бы! Ведь мы всего-навсего дикари! Кто не подчинялся, того обращали в рабство. Меня ждала та же участь, но минройцы боялись бунта. Тогда они затуманили разум старейшин, и они сами изгнали меня из племени. А я… просто пытался спасти от надругательства младшую сестру!!! Ей было всего семь лет, но этим пьяным мародёрам было всё равно. Она умерла… И тогда отец поклялся стать верным слугой тьмы и Чёрного Трона, чтобы отомстить захватчикам. Он перебрался на юг, выстроил Цитадель и стал повелителем греллов. Это больше не человек. Он не помнит, ради чего всё это затевалось, теперь цель его жизни - разрушение и боль. Кормак - не мой отец. Существо по имени Кормак убило его!
–Но сможешь ли ты сам убить его? - грустно прошептал Фрекатта (откуда только явился?).
–Не знаю. Чтоб мне лопнуть, не знаю! Вот подниму я меч, а он улыбнётся, позовёт к себе, и я на миг поверю, что отец стал прежним. Я не знаю. Что мне делать?
–Слушай своё сердце, - Фрекатта сжал его руку, - память - плохой советчик. Сердце подскажет тебе путь к Истинному Свету.
Я покачала головой:
–Нет абсолютного света, как и абсолютной тьмы. Если бы не было ночи, то как бы мы узнали, что настал день и взошло солнце? Когда человек подходит слишком близко к животворному огню, он может обжечься. Вот и боль, и обратная сторона медали, орёл или решка. Что выберешь ты, колдун? Да, правда всегда остаётся правдой, но ты, Зейтт… Знаешь, Фемида слепа не случайно. Она не различает светлое и тёмное. Когда будешь открывать сердце для Истинного Света, будь осторожен. Можно напрочь его изжарить. Так что ты делай свою работу, а мы - свою, и лично я постараюсь, чтобы тебе не пришлось самому выбирать.
–Но если…
–Если - это если. Не загадывай вперёд, побереги нервы. Нервные клетки не восстанавливаются. Перенапряжёшься, и всё, а я не хочу всю жизнь таскать тебе апельсины в психушку… вот, пей лучше пиво.
Зейтт послушно принялся осушать одну кружку за другой. Ничего страшного, это ему не повредит. В таком состоянии лучше притупить боль. Конечно, моя речь вполне подошла бы для адвоката дьявола, но нельзя отнимать у ребёнка веру в то, что его родители на самом деле хорошие. Если честно, рассказ Зейтта открыл мне глаза. Я ведь чуть не поступила так же, как пресловутый Кормак. Только он мстил за свой народ и свою семью, а я собралась отстаивать себя, бедную и обиженную. Не-ет. Дайнрил - не тот, из-за которого можно перечеркнуть всю жизнь.
