Кристина обещала, что Чжи-вэй больше не придет.
- Но, Дизи, тело нужно поменять, - мягко сказала она. - Новый тренер не сразу поймет, что тебе в нем нужно делать для победы. Давай оставим это тело для другого боя, не такого важного. Я тебя общелкаю со всех сторон, сделаем голограмму, и ты всегда сможешь восстановиться.
- Я сделаю этого непобедимого Зака одним крайним когтем левой ноги, - ответила я.
Это было даже обидно - объяснять мне, что для меня так важен бой с каким-то самцом. Мне! Самке! Я видела его в очень удачном теле накануне большого турнира “Титановых лап” - ну и что? Самец - он и есть самец. Даже победивший в бесчисленном количестве схваток! Ему нужны только еда, сон и теплое логово. Мне рассказывали, что он даже не хочет жить во дворце. Правда, трон ему облепили золотыми пластинами. Но что мужчины понимают в красоте?
- Я знаю, - улыбнулась Кристина. - Вся беда как раз в том, что ты сделаешь его одним крайним когтем левой ноги. И ты это можешь на первой же минуте поединка. Но зрители включают экраны телеобъемок ради прекрасного боя. Они хотят увидеть, как ты будешь гонять его по всему рингу, они хотят увидеть новые приемы, они обязательно потребуют твою знаменитую “пляску смерти”. Вот поэтому давай-ка, моя королева, займемся новой боевой плотью.
Я согласилась. Мой прежний тренер по идеологии не был таким умницей, как Кристина. Он не понимал - есть вещи, о которых мне, лучшему бойцу “Шоу непобедимых”, нельзя напоминать. Нельзя! Нельзя мне повторять каждый день, что я сражаюсь ради самого лучшего в мире… нельзя! Достаточно, что я сама это знаю!
Логово со стенками из ласкутушки! Да я бы спала на полу из железных плиток, как на ринге, и выходила бы на бой голодная и даже без двойного боевого гребня на хвосте, лишь бы мне отдали детеныша.
Детеныши сильно мешают жить. Хотя бы потому, что их приходится прикреплять к себе, пока они маленькие и беззащитные. Но я держу в памяти картинки: вот мы с детенышем купаемся, вот я учу его перекручивать силовой луч внутри правой или левой ноги, чтобы сбрасывать затупившиеся когти, вот я кормлю его. И все эти картинки вместе, если смотреть их одну за другой, делают меня мягкой, словно только что снесенное яйцо в голубоватой кожистой оболочке. Я понимаю, что ради этого счастья можно пройти сквозь пять или даже шесть десятков поединков.
То, что детенышей временно забирают, - правильно. Мы сражаемся за право быть с ними - мы, самки. Мы вкладываем в каждый бой свою любовь к ним, и зрители получают прекрасные поединки. Зато, когда нам возвращают детенышей, мы можем растить их в прекрасных поселках на берегах больших и теплых озер. Самое лучшее время в жизни любой самки - пока она растит своего детеныша.
