– Что? – спросил Дункан, как зачарованный глядя на него. И когда Цирцен не ответил, он продолжил: – Ты отказываешься убивать ее? Ты нарушишь данную клятву? – На его красивом лице отразилось замешательство.
– Я этого не говорил, – огрызнулся Цирцен.
– Но ты не сказал и обратного, – обеспокоенно заметил Галан. – Желательно, чтобы ты яснее выразил свои намерения. Ты собираешься убить ее или нет?
Цирцен снова потер челюсть. Он откашлялся, готовясь произнести слова, которых требовала его совесть, но которым упрямо сопротивлялось его рыцарское благородство.
Дункан, прищурившись, задумчиво посмотрел на Цирцена, а потом перевел взгляд на брата.
– Мы же хорошо знаем, Галан, какой он, этот Адам. Он всегда действует стремительно, не обращая внимания на разрушения и жертвы. Сколько безвинных людей уже погибло в войне за трон! Пусть Цирцен выяснит, кто она такая. Не знаю как ты, Галан, но я не хочу лишний раз пачкать руки в крови, а если мы будем подталкивать Цирцена к убийству, то и сами станем его соучастниками. Кроме того, хоть Син и поклялся убить того, кто доставит флягу, но ведь в клятве не оговариваются сроки. Он может убить ее и через двадцать лет и тем самым не нарушить своего обещания.
Цирцен удивленно посмотрел на Дункана. Такая мысль не приходила ему в голову. А ведь правда, в клятве не говорилось, как быстро он должен убить жертву, значит, нет ничего плохого в том, что он сначала присмотрится к ней. Кое-кто решил бы даже, что это мудрый поступок. «Ты расщепляешь волосок боевым топором». Эти слова, сказанные Адамом шесть лет назад, сейчас, словно в насмешку, вспомнились Цирцену.
– Но будь начеку, – предупредил Галан. – Если ты не убьешь ее и кто-нибудь из тамплиеров пронюхает, кто она и какую клятву ты дал, они утратят веру в твое могущество. Нарушение клятвы для них – это непростительная слабость. Единственная причина, по которой они сражаются за нашу страну, – это ты. Мне иногда кажется, что они последовали бы за тобой и в ад. Ты же знаешь, они фанатики веры. И для них нет никакого оправдания для нарушения клятвы. Никакого.
– Значит, мы не будем говорить им, кто эта женщина и какую клятву я дал, не так ли? – тихо спросил Цирцен, хотя знал, что братья все равно поддержат его, согласны они с ним или нет. Дугласы всегда горой стояли за лорда Броуди, своего друга и военачальника, – кровная клятва связала их кланы еще много лет назад.
Братья Дугласы несколько мгновений смотрели на Цирцена, а потом одновременно кивнули.
