Кроме того, чтобы компенсировать падение спроса на мобильники, которые подорожали в три раза, в «Евросети» организовали «фьючерсные продажи по телефону». Попросту говоря, выясняли, что человеку надо, обещали ему товар через два часа, и только после этого начинали этот товар лихорадочно искать. Покупатель мог прийти, когда телефона еще не было. Его пятнадцать минут развлекали чтением инструкции. За это время успевал подъехать поставщик, Чичваркин выходил во двор, материл поставщика, забирал телефон, поднимался в офис, вручал телефон покупателю, получал деньги, снова спускался во двор и расплачивался с поставщиком.
Расчетный курс, который использовал Чичваркин, был на несколько рублей ниже рыночного. Это компенсировалось высокой ценой в долларах на телефоны, но клиенты, видя хороший курс, велись. «Цена могла быть значительно выше рыночной, но курс был такой, что у людей сносило башню, – вспоминает Тимур Артемьев. – Впервые по-настоящему талант Чичваркина как торговца раскрылся именно в момент кризиса. Я увидел, что он скользит по кризисной волне, как серфер».
У самого Чичваркина о кризисе сохранились не только приятные воспоминания. «Прожили несколько кошмарных недель», – вспоминает основатель «Евросети». В течение этих кошмарных недель капитал иногда удавалось оборачивать за двое суток – за это время «Евросеть» успевала продавать все, что закупала. К ноябрю капитал компании стал равен нулю – на тот момент это был очень хороший показатель. Чичваркин почувствовал, что жизнь снова налаживается, и даже отвез машину в сервис, чтобы в нее поставили музыку.
Он признается, что именно тогда в первый раз в жизни взял в руки газеты, чтобы понять, как все это произошло, и чтобы в будущем больше так не «накрывало».
– У меня есть шикарная подводка. Помните, когда Ким Чен Ир приезжал, всех бомжей с вокзалов убрали? Давайте про это скажем, давайте?
Чичваркин стоит перед воротами с табличкой «Московский городской центр дезинфекции». На нем куртка из искусственно состаренной кожи с воротником, отороченным мехом, белые штаны и ослепительные ярко-красные кроссовки. Волосы смазаны гелем и уложены при помощи расчески с редкими зубьями.
– Надо сказать, что мы его отмоем, – напоминает режиссер с «Третьего канала».
– «Здесь отмывают бомжей» – можно так сказать?
– Говори.
– Мы превратимся в профессора Преображенского, – улыбается Чичваркин.
За лацкан его искусственно состаренной куртки цепляют микрофон.
