Джун сделал два шага в сторону четверки. Простер руку в их сторону.
– Ответь ты, брат Трувер!
Трувер ответил, не размышляя:
– Приходилось, брат… Я встал на этот путь именно тогда, когда вампиром оказался мой родной брат… Узы родства были сильны, но кровь невинных взывала к мести сильнее. Я отдал его братии, скорбя и плача в душе. И сам принял участие в казни.
– Ты, брат Юстас?
– Ты опять ошибся, брат, - я Фоб. Но я отвечу тебе. Близкий друг - с которым мы делили горести и печали - оказался виновен в смерти семи человек. Он был казнен моей рукой.
– Ты, брат Юстас?
Речь Юстаса звучала проще, не так патетично и книжно, как у его собратьев. Но столь же глухо и невнятно:
– Ну как тебе сказать, брат Джун… Чего не было, того не было. Не приходилось никого из близких как-то… Но если бы довелось - думаю, смог бы. А куда денешься? Устав есть Устав - не исполнишь, и живо самого…
– Ты, брат Деймос?
– У меня было подозрение, брат, очень сильное подозрение, - что близкий мне человек стал вампиром. Тогда - несколько лет назад - оно не подтвердилось. Хотя и не опроверглось полностью. Тест дал неоднозначный результат. И она осталась жить…
– Мы ответили на твои вопросы, брат Джун, - произнес Трувер. - Пора и тебе раскрыть все карты.
– Хорошо. Но сначала последний вопрос. Здесь, перед нами, - человек, который мне близок и дорог. Которого мы казним после проверки святой водой - я уверен в ее результате. Ответьте мне, братья: могу ли я отдать его вам в руки, но сам не участвовать в казни?
После короткого молчания за всех ответил Деймос:
– Нет, брат. Иначе в твоем сердце - хочешь ты этого или нет - когда-то поселится ненависть к нам. Единственное, что мы можем сделать, - это избавить тебя от первого удара. Как в случае с первой казненной вампиршей, ты можешь нанести лишь завершающий удар, уже не смертельный. Но ритуал есть ритуал - каждый из нас должен приложить руку.
Джун медленно наклонил голову. Потом подошел к меньшему столу, взял с него емкость со святой водой.
– Я отдаю вампира в ваши руки, братья! Он был дорог мне, и нас связывали родственные узы - но наш святой долг главнее. Берите его и исполните, что должны. Я называю его имя. Это брат Деймос, в миру известный как Артур Харкер!!!
Последние слова брат Джун буквально проревел.
Такого, похоже, не ожидал никто. Трое братьев недоуменно переглядывались, словно надеялись что-то разглядеть друг у друга под прорезями капюшонов. Деймос вскочил, нетвердо сделал несколько шагов по комнате.
