И списывают. Только не уничтожают… А продают немцам как металлолом по три тысячи марок за тонну! Это по минимуму. Вот и считай, сколько «капусты» нашим начальничкам в карман идет?! Если один завалящий танк – не меньше сорока тонн!
Они все думают, что срочная служба – солдатики, сержантики – мудаки такие лопоухие. Ничего не видят, ничего не понимают. А мы все в лучшем виде сечем! Мы только помалкиваем, потому что никому неохота искать себе на жопу приключения…
Помылся, переоделся, и только собрался в столовую, как влетает в казарму наш командир роты, а с ним два перепуганных первогодка из комендантского взвода. С автоматами.
– Сапаргалиев! – орет командир роты. – Не двигаться! Лицом к стене, руки вверх, ноги на ширину плеч!
Насмотрелся, раздолбай, полицейских фильмов по телевизору. Повернулся я к стене, спиной к нему, поднял руки. Мне-то еще лучше – дышу в стенку, а не ему в лицо. Может, не разберет, что я уже сильно вдетый.
А он меня так обшарил, как в кино – от подмышек до сапог, и кричит:
– Оружие есть?
Я так удивился. Повернулся к нему и говорю:
– Вы, что, чокнулись, товарищ капитан? Какое у меня оружие?
Ну и конечно, нечаянно дыхнул на него. А он как заблажит:
– А-а! Так ты еще и пьяный, мерзавец! Убийца!..
Это он меня так при салажатах из комендантского взвода! Меня – лучшего из лучших, на которого вся дивизия молиться должна! Меня – старшего сержанта, механика-водителя первого класса – так обозвать при солдатах-новичках?!
Но я ему ничего не ответил, а только сказал:
– Пошел вы на хуй, товарищ капитан!
Что с ним стало!.. Он аж посинел весь, затрясся и как закричит своим автоматчикам:
– Глаз с него не спускать! Шаг вправо, шаг влево – считать побегом!!! Стрелять без предупреждения!!! Сгною-у-у!!!
И выскочил из казармы.
А я жрать хочу, как семеро волков! У меня всегда так, я с похмелюги могу один целого барана схавать.
– Мне, чего, так и стоять? – спрашиваю я этих пацанов с автоматами.
– Что вы, товарищ старший сержант… Садитесь, конечно, – говорит один, а второй предлагает: – Может, сигаретку хотите?
Знают Нартая Сапаргалиева! Уважают!
– Не курю, ребятки, – говорю. – А у вас пожрать нечего?
Руками разводят. Да и правда, откуда у них? Им самим-то в первый год службы ни черта не хватает. Вечно голодные ходят. Они только ко второму году наедаться начинают.
Подходит дневальный по роте, наш старослужащий, протягивает мне полную алюминиевую миску перловой каши с мясом, кусок белого хлеба с маслом и говорит:
