Черт бы его побрал! Неужели он не понимает, что сейчас, она не может вести себя иначе?
– Джесс, сынок, да разве ты можешь нам помешать?! – воскликнул отец Кирнан, пожимая руку молодого человека и дружески похлопывая его по спине. – Я еще не успел поздороваться с дочерью – юная любовь прежде всего, сам понимаешь, – но вы с братом всегда желанные гости.
– Разумеется, – с натянутой улыбкой пробормотал старший Камерон, выжидательно глядя на Кирнан. – Юная любовь… Как трогательно!
Кирнан хотелось наброситься на него с кулаками, а он как ни в чем не бывало пожимал руку ее отцу. В комнату вошла Лейси с серебряным подносом в руках.
– Моя лучшая смородиновая наливка, джентльмены. И леди, – добавила женщина, улыбнувшись своей подруге. – Надо же отметить это событие: наконец-то мы собрались все вместе, живые и невредимые!
– Прекрасно сказано! – рассмеявшись, проговорил Дэниел и потянулся за бокалом.
Кирнан, наконец, удалось высвободиться из объятий Энтони, и она поспешила навстречу отцу.
Оказалось, что тот находится в опасной близости от Джесса. Наклонившись, он незаметно прошептал ей на ухо:
– Судя по всему, ты еще не отказала Энтони?
Кирнан гордо вздернула подбородок и постаралась, чтобы ее ответ прозвучал так же насмешливо, как и слова Джесса.
– Ну что вы, капитан Камерон, я пока ничего окончательно не решила!
– А, пожалуй, пора, и чем скорее, тем лучше.
– А вам, капитан, пожалуй, лучше не совать свой нос в чужие дела. Ваши собственные, по-моему, в ужасном беспорядке!
– Наверное, мне следовало бы попросить у мистера Маккея твоей руки. Откроем перед ним наши сердца – а заодно расскажем, что между нами произошло.
Девушка в упор посмотрела на Джесса: в его глазах плясали чертики.
– Ты не посмеешь!
– Кирнан, ты прекрасно знаешь: я посмею сделать все, что сочту нужным.
– Пожалуйста, не надо. Ради меня…
Не спуская с нее глаз, Джесс вздохнул, и Кирнан догадалась, что взяла верный тон. Он действительно способен на все, но ее просьба для него превыше всего.
Итак, она спасена, пусть и ненадолго.
Спасена? Но она любит Джесса!
И ненавидит за ту позицию, которую тот избрал.
Суматоха, связанная с приездом гостей, понемногу улеглась, все наконец разместились. Джон Маккей, Томас Донахью и оба Миллера жаждали услышать подробности тех событий, что произошли в городе за время их отсутствия.
– Как же мы за вас переживали, – прочувственно обратился к дамам Джон Маккей. – Страшно!.. К тому же слухи доходили самые противоречивые. То говорили, что весь город встал под ружье, а то – что это всего лишь минутная стычка с горсткой взбунтовавшихся рабов. Да, доченька, – сокрушенно добавил он, любовно глядя на Кирнан, – не скоро я решусь оставить тебя одну, если вообще когда-нибудь решусь!
