– Не бойня, майор, а поле боя, – уверенно заявил Конвей. – Можно ожидать, что именно в районе поля боя врачи как раз и окажутся...
Но они не могли ждать, пока Камсаюг пустится в путешествие. Доклады Торннастора, образцы, доставляемые разведывательными кораблями, да и то, что они сами видели невооруженным глазом, не оставляло сомнений в необходимости срочных действий.
Митбол был очень «больной» планетой. Соплеменники Саррешана слишком неосторожно пользовались недавно обнаруженной ими атомной энергией. Они оправдывали это экспансией, которой подвергается их раса, почему она и не может позволить себе теперь постоянную угрозу со стороны крупных наземных чудовищ. Взорвав ряд ядерных устройств в нескольких милях от берега, конечно позаботившись при этом, чтобы радиоактивные осадки не выпали на их собственные головы, – колесники погубили наземную жизнь на больших пространствах. Теперь они могли создать базы на мертвых землях и проводить там дальнейшие научные исследования и прочие работы.
Их не волновало, что болезни и упадок распространяются по огромным районам внутрь материка. Гигантские живые ковры – переплетения растений и чудовищ были их естественным врагом. Ежегодно ими останавливались и съедались сотни колесников, и теперь колесники просто брали свое.
– Разумны ли эти живые ковры? – повторял Конвей, в то время как их разведывательный корабль раз за разом низко пролетал над районом, пораженным гниением. – Или под этими коврами живут небольшие разумные существа? Как бы то ни было, соплеменники Саррешана должны прекратить швыряться по округе своими мерзкими бомбами!
– Согласен, – произнес Эдвардс. – Но надо сказать им об этом по возможности тактичнее. Вы же понимаете, мы их гости.
– Необязательно быть тактичным, говоря мыслящему существу, чтобы оно прекратило самоубийство!
– Должно быть, у вас были необычайно разумные пациенты, доктор, – сухо сказал Эдвардс. – Если ковры – не просто желудки, переваривающие пищу, а наделены разумом, они должны бы иметь глаза, уши и что-то вроде нервной системы, способной реагировать на внешние раздражители...
– Когда «Декарт» приземлился здесь впервые, реакция была вполне определенной, – подал голос из пилотского кресла Харрисон. – Чудище попыталось нас проглотить! Через несколько минут мы будем пролетать недалеко от места первой посадки. Хотите взглянуть?
– Да, пожалуйста, – попросил Конвей и задумчиво добавил:
– Открывать рот – инстинктивная реакция всякой голодной неразумной твари. Но тут какой-то разум присутствовал – ведь управляемый мыслью инструмент как-то проник на корабль.
