Следуя наставлениям цирюльника, на следующий день Онофре Боувила отправился в Борне: так назывался центральный рынок, где торговали овощами и фруктами. Однако поход ничего не дал; то же самое произошло и в других местах. Час за часом, день за днем протекали без каких-либо результатов и надежды на будущее. Он исходил пешком весь город вдоль и поперек под палящим солнцем и проливным дождем; не осталось ни одной двери, в которую бы он не постучал. Ему и не снилось, что в мире существует столько способов зарабатывать деньги. Онофре пытался наняться продавцом сигар, сыроваром, ныряльщиком, мраморщиком и даже колодезных дел мастером. В большинстве заведений, куда он обращался, просто не было работы, а в остальных требовался опыт. В кондитерской его спросили, умеет ли он делать вафельные трубочки, на верфи поинтересовались, может ли он конопатить. На все вопросы ему приходилось отвечать кратким «нет». Вскоре он с удивлением обнаружил, что самым легким и спокойным считался домашний труд. На тот период им занимались 16 186 жителей Барселоны. Прочие виды деятельности протекали в ужасающих условиях: люди гнули спину от зари до зари, вставали каждый день в пять, а то и в четыре часа утра, чтобы поспеть вовремя к месту работы, получали жалкие гроши. Дети, начиная с пятилетнего возраста, уже были заняты в строительстве, на транспорте и даже помогали могильщикам на кладбище. Порой с Онофре Боувилой обращались любезно, порой – с откровенной враждебностью. На одной ферме его чуть не забодала корова, а угольщики натравили на него огромную собаку. Были районы, полностью пораженные тифом, оспой, рожистым воспалением, скарлатиной. Он также столкнулся со случаями хлороза (бледная немочь), цианоза (синюха), слепоты (темная вода), некроза (омертвение тканей), столбняка, паралича, приливов крови, эпилепсии, дифтерита гортани. Истощение и рахитизм подтачивали детей; туберкулез косил взрослых; сифилис – и тех и других. Как и любой город, Барселона подвергалась нашествию страшных бедствий того времени: в 1834 году разразилась эпидемия холеры, поразив смертью 3 521 человека; двадцать лет спустя, в 1854 году, болезнь повторилась и унесла уже 5 640 человек. В 1870 году в Барселонете распространилась желтая лихорадка, пришедшая с Антильских островов. Весь квартал был эвакуирован, а пристань Риба – та и вовсе сожжена дотла. В этих условиях сначала всех охватывала паника, потом наступало отчаяние. Устраивались религиозные процессии и покаянные массовые молебны. На них собирались как те, кто в недавнем прошлом принимал участие в сожжении монастырей во время стихийного бунта, так и те, кто считал эти акты варварством. Причем самыми раскаявшимися выглядели люди, которые незадолго до этого с остервенением поджигали смоляным факелом сутану несчастного священника, играли в бильбоке святыми образами и варили, как потом рассказывали, в глиняных горшочках похлебку из святых мощей, называя это блюдо
