– Видала? – спросил он.– Я тебя не обманываю.
Кэндис закатила глаза. Ей было жаль Эда, который не видел в жизни ничего важнее работы. У него не было ни друзей, ни любовницы, ни даже мебели. Когда-то давно она зашла к нему, чтобы наладить добрососедские отношения и выпить по стакану пива, и была неприятно поражена тем, что из обстановки в квартире Эда имелось только древнее раскладное кресло, телевизор последней модели и гора коробок из-под пиццы в углу.
– Слушай, ты почему дома? Тебя что, уволили? – спросила Кэндис.– Ведь сейчас только десять вечера. Обычно в это время ты еще на работе – куешь презренный металл, обсасывая с клиентами очередную сделку.
– Раз уж ты заинтересовалась, так и быть, отвечу.– Эд самодовольно ухмыльнулся.– Со следующей недели я официально нахожусь в отпуске.
– В каком таком отпуске?
По уходу за комнатными растениями! – Он улыбнулся еще шире.– Я перехожу на другую работу, поэтому, хочешь не хочешь, три месяца мне придется плевать в потолок. Так записано в моем контракте.
– Целых три месяца? – Кэндис нахмурилась – Почему так много?
– А ты как думаешь? Конечно, потому, что у себя на службе я – не последний человек.– Эд вскрыл жестянку с кока-колой и шумно отхлебнул.– Видишь ли, я знаю слишком много служебных тайн и секретов, так что три месяца – это минимальный карантинный срок. Нужно же дать этим тайнам время устареть!
– Ты что, серьезно? – Кэндис уставилась на него во все глаза.– Как же так? Кто станет платить тебе за три месяца вынужденного безделья?
Настал черед Эда удивляться.
– Как это кто? Конечно, фирма! Знаешь, оказывается, меня там ужасно ценят. Во всяком случае, во время отпуска мне будут платить даже больше, чем когда я пахал на них не разгибая спины.
– Но ведь это… нечестно! Во всей стране тысячи и тысячи людей не могут найти работу, а тебе будут платить за то, чтобы ты ничего не делал!
– Так устроен мир.– Эд пожал плечами.– И его нужно либо принять, либо покончить с собой – третьего не дано.
– А как насчет того, чтобы попытаться его изменить?
– Это не для меня, ведь я обычный человек, а не революционер и не святой. В конце концов, не всем же быть такими, как ты, Кэндис!
Кэндис некоторое время молча смотрела на него: от бешенства она не могла произнести ни слова. И как это Эду удалось так легко ее завести?
– Ладно, я пошла,– сказала она резко.– Счастливо.
– Пока.– Эд небрежно помахал ей рукой. Он явно заметил, что Кэндис разозлилась, и это доставило ему удовольствие.– Кстати, к тебе тут приперся твой парень… твой бывший парень.
