Той же ночью в армии Эргота
Палатка располагалась в центре огромного лагеря. Над нею возвышались три столба – в тех местах, где палатка разделялась на три комнаты. Хотя стены ее покрывали пятна, оставленные годом кампании, и в некоторых местах заметны были швы от починки, строение производило величественное впечатление, оно было более важным и гордым, чем палатки, раскинувшиеся вокруг до самого горизонта.
Лагерь представлял собой временное поселение, и ряды прямоугольных палаток возведены были беспорядочно, насколько позволяла холмистая местность, пересеченная многочисленными оврагами. Зеленые луга, источники пропитания для двадцати тысяч лошадей, отмечали границы лагеря. С наступлением сумерек серые жилища солдат стали неотличимы друг от друга, и лишь высокая палатка на трех столбах выделялась среди них.
Изнутри это сооружение тоже никак нельзя было принять за жилище простого солдата. Стены украшали дорогие шелковые драпировки – темно-коричневые, золотые, переливающиеся черные – цвета, популярные среди аристократии Эргота, – скрывавшие от глаз грубый вид лагеря, находящегося за холщовыми стенами.
В палатке перед зеркалом сидела Сюзина Квивалин. Сейчас на ее вьющихся медно-рыжих волосах не было усеянной алмазами платиновой диадемы. Волосы собраны на затылке в хвост, ниспадавший вдоль спины более чем на фут. На ней была удобная кожаная юбка и блузка из тонкого шелка.
На самом деле и капитаны, и сержанты, и рядовые негодовали на удобства, предоставляемые женщине генерала: горячая вода для купания, роскошная палатка! Только для того, чтобы тащить ее багаж, требовалось десять драгоценных лошадей.
И все же хотя они и ворчали, но в присутствии командующего не осмеливались произносить ничего вслух. Генерал Гиарна руководил своими войсками искусно и решительно, но он был страшным человеком и не выносил, когда ему противоречили, как по поводу его тактики, так и по поводу удобств для его женщины. И солдаты обменивались мнениями тихо и скрытно.
Сейчас Сюзина сидела в просторном кресле, обложенном шелковыми подушками, но она не наслаждалась этим удобством. Напротив, примостившись на краешке сиденья, она с напряжением, угадываемым по ее позе и сосредоточенному выражению лица, рассматривала хрустальную поверхность зеркала.
Зеркало внешне ничем не отличалось от обыкновенного, но не отражало прекрасного лица своей хозяйки. Вместо этого, глядя в него, она видела длинную колонну пехотинцев. Они были безбородыми, светловолосыми, держали в руках длинные пики или тонкие серебристые мечи.
