Из темноты раздались невнятные восклицания, как будто у кого-то перехватило дыхание, и приглушенные проклятия. Голоса больше не были грозными, скорее почтительными или даже испуганными.
В двадцати шагах впереди них из тени выступил высокий бозак. За ним на свет вышли еще четыре драконида. В лунном свете блеснули их шлемы и пряжки на перевязях.
Бозак сделал пару шагов и неожиданно опустился на колени.
– О великий аурак! – голос его дрожал так же, как и крылья у него за спиной. – Простите мне мои угрозы. И необдуманные слова. Я же и не предполагал… Я и в мыслях не имел никакого непочтения. Если бы я знал… – он склонил голову и продолжил: – Я и мои солдаты в вашем распоряжении. Приказывайте, великий аурак!
Два других драконида тоже упали на колени, а еще двое распростерлись ниц на камнях.
– Приказывайте, великий аурак! – дружно воскликнули они едва ли не хором.
– Вот это да-а! – восхищенно протянула Фонрар.
* * *
Хобгоблины шли в атаку ровными рядами. Это были свежие войска с высоким боевым духом, среди них не было раненых, они, возможно, только что отдохнули после сытного ужина. Дракониды нормально не ели и не спали долгие месяцы, и сегодня они уже выдержали три тяжелых кровопролитных сражения. Они видели смерть своих товарищей. Многие были ранены, некоторые тяжело, их было меньше, чем врагов, им было неоткуда ждать подкреплений и некуда отступать.
Хобгоблины шли вперся, радостно распевая боевую песню. Дракониды мрачно молчали, сжимая оружие. Они смертельно устали, и предстоящий бой не оставлял им надежд. Кэн почти боялся, что они побросают оружие прямо сейчас и умрут на том месте, где стоят. И он не смог бы в душе осудить их.
Тут один из баазов издал боевой клич. Он был тяжело ранен, одна лапа висела плетью, он не мог больше пользоваться щитом, но крепко сжимал меч в уцелевшей лапе.
– За нашу бригаду! – воскликнул он и бросился на приближающихся врагов. – За нашего бригадира!
– За бригадира! – подхватили остальные дракониды и обрушились на хобгоблинов.
Сердце Кэна запело от гордости. Никто и никогда не споет об их последнем бое, может быть, только упомянут его в своих победных песнях хобгоблины. Но в сердце Кэна до самого последнего удара будет звучать эта песня гордости за своих боевых товарищей.
Слит положил лапу ему на плечо.
– Командир! Смотрите, вон там! – Слит указывал на группу хобгоблинов. Они были выше остальных, лучше вооружены и на груди у них были ярко-красные перевязи. В центре группы стоял огромный хобгоблин, самый большой из тех, которых доводилось видеть Кэну. – Их генерал! – сказал Слит.
