. Больше повезло покровителю Святогорца Пико де Мирандоле. Обвиненный в еретичестве граф был арестован, однако заступничество Лоренцо Медичи спасло его от строгого суда.
Пытливый разумом, но чистый сердцем Максим вернулся на родину, разочаровавшись и в итальянском Ренессансе, и католицизме. Недолго побыв во флорентийском монастыре Св. Марка, он отправился искать иноческого подвига на Святую гору. «Житие» объясняет выбор Афона советом Иоанна Ласкариса, византийского ученого-философа, преподавателя Сорбонны, посла французского короля Людовика XII в Венеции. Ласкарис рассказал своему ученику о сокровищах библиотек Афонских монастырей, а особенно Ватопедской обители, хранилище которой пополнили два иночествовавших в ней императора – Андроник Палеолог и Иоанн Кантакузин.
Максим поступил в братство Благовещенской Ватопедской обители около 1507 года. А в 1515 году на Афон прибыли послы московского государя боярин Василий Копылов и купец Иван Вараввин, которые привезли богатую милостыню и просьбу великого князя Василия – прислать для перевода греческих книг ватопедского старца Савву. Игумен обители Анфим ответил московскому государю и митрополиту, что означенный старец по немощи своей неспособен к дальнему странствию. «Посему преподобный отец Прот (старейшина над всеми афонскими настоятелями. – М.З.) избрал честнейшего их брата Максима …. как искусного в Божественном писании и способного на истолкование всех книг церковных и Эллинских..»[507]
В Москве, куда Максим и его спутники монахи Неофит и Лаврентий прибыли только в начале 1518 года, ученого Святогорца приняли радушно. С большим почетом встретил афонского посланника великий князь и назначил ему пребывание в Чудовом монастыре, а содержание от своего двора. Максим Грек с энтузиазмом принялся за разбор великокняжеской библиотеки. Он признавался Василию, что нигде не встречал столь богатого собрания. Автор «Жития» объясняет это обстоятельство тем, что к тому времени в самой бывшей Византии множество рукописей было уничтожено турками, а греческие оригиналы, вывезенные в Италию, после издания их на латыни, уничтожались католиками.
В помощь Максиму дали переводчиков – известного нам новгородца Дмитрия Герасимова и некоего Власа Игнатова, а также писцов Михаила Медоварцева, Исаака Собаку и инока Троице-Сергиева монастыря Силуана. Все это были даровитые и знающие люди. До наших дней дошли 20 рукописных книг, принадлежащих руке Михаила Медоварцева, который не только «златом прописывал» текст в рукописи, но и был создателем и исполнителем орнаментальных украшений. Исаака Собаку ценили как книгописца настолько, что впоследствии, несмотря на церковное отлучение, он был назначен архимандритом Симонова монастыря. «Беседы Иоанна Златоуста» в переводе инока Силуана получили широкое распространение не только в России, но и у южных славян
