* * *
Ростом Квивален Сез был невелик. Одет в зеленое платье. Длинные волосы уже тронуты сединой. Красноречив. А самое главное, он был автором знаменитой «Песни о рыцаре Хуме», которую знали все рыцари Соламнии.
За трапезой отец и Квивален Сез обменялись тостами – оба старались превзойти в славословиях один другого.
Почуяв оленину, в зал вбежали собаки. Алфрик, сидевший напротив меня, корчил мне рожи. Я показал ему фигу. Брат рассвирепел, мотнул головой и ткнулся носом в чашу с вином. В тот вечер мы с ним впервые были допущены на званый ужин. Алфрику уже исполнилось тринадцать, и ему было позволено выпить вместе со взрослыми.
Бард встал и возгласил:
– Для сегодняшнего празднества я выбрал «Мантию Розы». Поэтическое чутье подсказало ему, что эта «рыцарская поэма» – вероятно, любимое произведение нашего отца. Тот благодарно улыбнулся и приветственно поднял свой бокал.
В поэме говорилось о воле, о свободе, о розах в небесах. Она была длинная и скучная.
Алфрик лезвием кинжала слегка касался спины уснувшей возле него собаки – та блаженно подергивала лапами.
Бригельм в красной рясе сидел неподвижно – он был похож на огородное пугало. Сидел он с отсутствующим видом; возможно, молился про себя.
Но отец с большим вниманием слушал даже самые нелепые строфы этой дурацкой поэмы. А когда Квивален Сез кончил читать, отсыпал ему добрую дюжину серебряных монет.
Трубадур кратко и с достоинством поблагодарил отца, повесил лиру на плечо и ушел.
Позже я не раз думал: если Квивален Сез такой знаменитый и прославленный, то почему он оказался у нас, в самом что ни на есть захолустье Соламнии?!
Уже брезжил рассвет. Меня отправили спать. Я, едва ли не засыпая на ходу, поплелся в свою комнату, но по дороге вдруг вспомнил, что оставил на стене замка своих солдатиков. Я поднялся на стену. Было раннее утро, каменные зубцы были ледяными. В амбразуре над подъемным мостом стояли в карауле мои верные солдаты.
Квивален Сез шел по дороге на запад.
О, если отсюда попасть солдатиком ему в голову, то великому поэту будет очень и очень больно!
Я один, я укрыт зубцами стены, никто меня не увидит!
Но, к несчастью, кое-кто меня видел. И этот «кое-кто» был мой брат Алфрик.
Оказывается, он вслед за мной поднялся на стену и увидел, как я кинул солдатика в знаменитого барда. А бард только на секунду остановился, почесал затылок и пошел дальше своим путем.
– Я углядел все, маленький негодяй!
Услышав за спиной свистящий шепот старшего брата, я вздрогнул, но тут же постарался взять себя в руки.
