– Нет, сэр Эндрю, рыцарские законы не изменились. Но разве оруженосцы или юноши, желающие стать таковыми, не могут делать каких-либо ошибок?
– Я услышал, как заскрипело под ним кресло – сэр Баярд, вероятно, подался вперед. Помолчал, потом заговорил снова:
– Рыцарские законы неизменны во веки веков. Но сейчас рыцари стали относиться к провинившимся более терпимо, чем прежде. В дороге на рыцарей то и дело нападают разбойники или кентавры. Да и крестьяне отнюдь не всегда дружелюбно настроены по отношению к ним. В общем, как говорит ваш Гилеандос, постоянно происходят катаклизмы.
Я знал: «катаклизмы» между крестьянами и рыцарями велись уже добрых две сотни лет. Со времени настоящего катаклизма. Во всяком случае парни из окрестных деревень не пропускали удобного случая, чтобы не устроить какую-нибудь пакость проезжему соламнийскому рыцарю. По крайней мере, у нас в замке об этом говорили всегда.
– Он же у вас еще мальчик, – продолжал сэр Баярд, – и в том, что случилось, я не вижу ничего, кроме мальчишеской выходки.
Сэр Баярд говорил и, видимо, почесывал ухо одной из наших собак. Вот он замолчал; наверное, отнял руку и собака заскулила.
– Но, сэр Баярд, не забывайте, что «мальчику» уже двадцать один год, – проворчал отец. – И должен честно признаться: Алфрик – отнюдь не самый смышленый из тех молодых людей, кого мне довелось видеть в своей жизни.
Сэр Баярд, наверное, вежливо улыбнулся, а отец продолжал гнуть свое:
– Да что тут скрывать, сэр Баярд. Алфрик придурковат. Манеры его оставляют желать лучшего. Ему двадцать один год, а у него до сих пор нет чувства ответственности за свои поступки. Будь он умен и хорошо воспитан, он бы уже сейчас мог бы стать рыцарем. Будь он крестьянином, у него бы уже была семья и, возможно, жена и дети уважали бы его. А будь он собакой или лошадью – ох, не позавидовал бы я его хозяину…
Сидеть в тесном дымоходе мне было неудобно. Я пошевелился, из мешочка на поясе выпал камешек и упал с таким грохотом, что мне подумалось: слышно в Палантасе или даже в Пакс Таркасе! Я в страхе замер. Но отец все ворчал – словно ничего не слышал:
– Нет, дорогой сэр Баярд, в двадцать один год Алфрик не должен бы уже совершать «мальчишеских шалостей»! Я в его возрасте был рыцарем ордена Меча, командовал отрядом во время Чактамирского похода. Мы шли по колено в крови…
– Но, сэр Эндрю, это был героические времена, и тогда все были героями, – в голосе сэра Баярда не звучало никакой иронии. – Я не единожды слышал рассказы о вашей храбрости. Я всегда восхищался вами. И именно поэтому я приехал к вам – я полагал, что ваш сын достоин вас. Ведь в его жилах течет ваша кровь, а ведь это что-то да значит!
