Когда она собралась уходить, было уже далеко за семь, но многие еще работали. Перекинув жакет через руку, она направилась к выходу, когда ее остановил Дамиан.
– Джессика!
– Слушаю, Дамиан.
Он стоял на пороге своего кабинета, опершись на косяк двери и скрестив руки на груди. – Как прошел обед?
– Очень хорошо, только...
– Что – только? – спросил он, не дождавшись продолжения.
– Только я хотела сказать, что это был деловой обед, – выпалила она, торопясь все объяснить. – Мы обсуждали дело Эрла Кресса. Не думай, что мы целых три часа провели в светской болтовне.
– А хоть бы и в болтовне. Велика важность!
– Велика! – горячилась Джессика. – Эван пригласил меня на деловой обед, чтобы поговорить в спокойной обстановке, а вовсе не для флирта.
Дамиан нахмурился.
– И как тебе показалось, по душе ему это дело?
– По душе. – Джессика припомнила слова миссис Стерлинг о том, что все у них идет через пень-колоду. Конечно, из-за Эвана, и Дамиан это прекрасно понимает.
Дамиан усмехнулся; видимо, он позволял себе такое не часто, а жаль. Ямочки на щеках и искорки в серых глазах вовсе его не портили.
– Я подумал, что ему не помешает сменить темп. Он что-нибудь говорил о прошлом?
Джессика догадалась, что он пытается выведать ненароком, в каком настроении пребывает Эван.
– Почти нет. Но сразу видно, что он здорово настрадался.
Дамиан кивнул.
– Он, как правило, скрывает это. Значит, все-таки видно?
– Конечно. – Она не видела Эвана очень долго, да и знала его не очень близко, но даже ей было ясно, что это человек надломленный. Неудивительно, что родные так за него волнуются.
Дамиан взглянул на часы и удивленно вскинул брови.
– Уже поздно. Ладно, поговорим в другой раз. До свидания, Джессика.
– До свидания, Дамиан.
Ожидая поезда на станции в подземке, Джессика вдруг поняла, что имел в виду Дамиан, когда сказал, что каждому человеку иногда необходимо, чтобы на него смотрели огромными, полными обожания глазами. Все понятно: Дамиан по-прежнему видит в ней девчонку, по уши влюбленную в его брата. Он полагает, что именно сейчас Эвану необходима усиленная доза обожания. Ее приняли на работу не ради ее выдающихся способностей в юриспруденции, а лишь для того, чтобы она помогла Эвану забыть любимую женщину. Дамиан ожидал от нее исцеления раны Эвана.
На следующее утро часов в десять Эван, с улыбкой, которая блеском могла бы посоперничать с солнцем, ворвался в офис и вручил Джессике букет из дюжины кроваво-красных роз, наполнивших комнату пряным ароматом.
