В Галерее дрались уже несколько пар, выказывая всю ловкость, на которую они были способны. То и дело вспыхивали фонтаны искр.
– Я почел бы за честь сразиться с вами в поединке на ристалище, сказал Алли и отвесил нарочито почтительный поклон. – Кроме того, я по-прежнему питаю надежду на реванш.
Высокомерно прикрыв синие глаза, Этери проговорил нараспев:
– Через две недели будет большой турнир. Там и сразимся во имя наших дам, как принято в Святых землях.
Алли учтивым кивком поблагодарил будущего соперника, и тот ушел без поклона, унося в глазах торжество. Алли втайне сожалел, что ему никогда, вероятно, не придется разделать гордеца мальчишку в пух и прах, а ведь он мог бы это продемонстрировать уже раз двадцать в каждом проведенном поединке. Нет, мальчика надо сделать героем, и я сделаю его героем. Двадцати побед для этого более чем достаточно. И разве Этери знает, что героем делают не искрящие попусту, а разящие без промаха мечи, по крайней мере? Если не что-нибудь хуже.
***
Алли надел шлем – солнечный день померк, окружающий мир сузился в смотровых щелях. Он сделав несколько пробных движений – ни одно сочленение его любимых золоченых калипольских доспехов не скрипнуло. Длинная, совсем не нужная кольчужная юбка, расходившаяся спереди и сзади для удобства верховой езды, позвякивала, задевая о поножи.
За свою жизнь он потерял счет турнирам, но этот был первый, когда во имя возлюбленной дамы нужно было проиграть. Да-да, в последнем, решающем поединке, когда все красотки Эманда свесятся с балконов, требовалось пасть на песок, под ноги суровому синеглазому отроку, и просить о пощаде. Что ж, он упадет. По галереям волнами расходились нетерпеливые крики. Теплый ветер раздувал огненные, как дикая лилия, полотна шатра. На другом краю ристалища неулыбчивый Этери, скрестив руки на обложенной в сталь груди, призывает Силу, читая заклятия на Этарон. Ему, Алли, оставлены неуемная любовница на земле и кроткий Бог в небе, Бог, про которого все забыли. Можно просить его о помощи, даже наверняка он поможет, потому что вряд ли поймет, кому и в чем помогает. Ну ладно.
Его коня не было видно под гербовыми попонами. Хорошо выезженный, конь стоял спокойно. Алли едва успел вскочить в седло – трубный зов взмыл над истоптанным ристалищем, возвещая начало схватки.
Лиловые, обшитые золотом фестоны над королевским балконом тихо шевелились на ветру; тень легла на лицо близко подступившей к перилам Беатрикс. От ветра шевелились меха, прикрывавшие ее плечи, трепетали подвитые и распущенные локоны.
