– Я… попробую. – Ниссагль смягчил голос, но в глазах у него мелькнула издевка:
– Прошу, встаньте. Немедленно встаньте. Ничего не могу обещать, но попробую.
***
– Ваше величество, ваше величество, ваше величество, – ее настойчиво звали вынырнуть из мягкого, теплого сна, из ленивых любовных грез, затмевающих дремлющее сознание. Она чувствовала на своих плечах горячее кольцо рук Родери, его растрепанные лохмы щекотали ей грудь, но кто-то над ухом повторял быстро и глухо:
– Ваше величество, ваше величество, – пока она не подняла голову, усиленно моргая, чтобы прогнать сон. Спросонья все расплывалось в слезящемся тумане. В темной фигуре, склонившейся над ней, она признала Ниссагля.
– Что тебе? – Она выскользнула из рук спящего любовника, вылезла по плечи из устилающих кровать мехов и неловко прижала к груди полураспустившийся ворот сорочки.
– Ваше величество, прошу меня простить. Дело идет о таких вещах, которыми обычно не пренебрегают. Я был у осужденного. Он хочет вас видеть.
– Ну, это уже хамство! – взвилась Беатрикс. – Я, знаешь ли, не обязана! И право входить ко мне в любое время суток без доклада тебе дано не для того, чтобы ты вытаскивал меня из кровати по просьбе всяких мерзавцев. Передай ему, что он сподобится этой чести на площади Огайль.
– Что за крик? – Проснувшийся Раин отбросил в сторону душное одеяло, обдав Ниссагля волной горячих запахов. Пахло потом, жарким бельем, и Ниссагль с удовольствием и завистью втянул ноздрями этот крепкий, возбуждающий душок.
– Вообрази, мой ласковый, Алли в виде последнего желания востребовал меня к себе. Хорош гусь, правда?
– Почему нет, сходи, – фыркнул Раин, с наслаждением протирая глаза, будет что рассказать за ужином. Неужто тебе не интересно, как выглядит приговоренный к смерти? Вспомни о милосердии и сходи.
– А как он там? Не слишком бесится? – Беатрикс все еще не решалась покинуть нагретое ложе, где так сладко было возиться с любовником.
– Он боится. Очень боится и не в силах этого скрыть. Впрочем, кто бы не боялся, ваше величество. Он на коленях просил меня позвать вас.
***
Солнце ворвалось в окно, его лучи безжалостно ослепили узника. Чувствуя, что ноги его не держат, Алли прилег. В мышцах ощущалась слабость, в горле першило, взгляд блуждал, не в силах ни за что зацепиться, а в черепе разрасталась сухо звенящая пустота.
«Нет… нет… нет… нет!..»
***
Ниссагль почтительно поддерживал Беатрикс под локоть, стремительно ведя ее по лабиринтам Сервайра. Губы ее подрагивали. Она хотела и не осмеливалась спросить его, догадался ли Алли…
