Раззадорившись, второй стражник промазал – попал не по ребрам, а в живот. Узник с истошным криком скорчился, уткнувшись лбом в пол и скребя ногтями по мокрым камням.
– Эй, легче! – прошипел тюремщик. В его руке затрясся тусклый решетчатый фонарь. – Этак вы ему из кишок болтушку сделаете. Ну-ка, пошли отсюда!
Стражники рысью выбежали, не насытившиеся, но веселые.
– Пусти козла в огород, а хоря в курятник. – Тюремщик передал свой фонарь одному из них и стал запирать узилище.
Кровь обволакивала язык. На темя сверху сорвалась капля. Алли знобило. Он стиснул зубы. Его клонило в тяжкое, безразличное забытье. А надо было думать. Думать!
Сверху падали и падали капли. Красная полоска из-под двери отражалась в лужах на полу. Это же камера Этери. Или соседняя. Зло шутит судьба. Он не заметил, как уснул.
Под утро бургомистра вместе с дочерью вызвали в Цитадель.
Беатрикс сидела за столом, щуря красные глаза, – недоспала. Великоватые ей перстни чуть побрякивали, когда она постукивала длинными, по южному обычаю, ногтями о подлокотник. Порой она быстро сгибала пальцы, подбирая эти спадающие перстни.
От нагоревших свечей настоялась пресная духота.
Беатрикс глядела на беленькую Эльсу, которая тряслась и оглядывалась, словно боялась, что Алли выскочит из расписанного химерами угла.
Ей было жалко, если Алли умрет. Глаза, как синяя эмаль, раздвоенный ямочкой подбородок, холеные рыжие кудри… Возле камина отодвинулась панель, и оттуда появился Ниссагль.
– Почтеннейший бургомистр, мне надо задать вам несколько вопросов. Я принимаю это дело близко к сердцу и отчасти считаю себя виновной в случившемся.
У Ниссагля насмешливо дрогнули губы.
– Вы помните, что закон снисходителен к преступнику лишь в том случае, когда пострадавшая девушка решится взять его в мужья. Я хотела бы на всякий случай знать, нет ли у вашей дочери такого намерения.
Эльса была потрясена случившимся с ней, но бургомистр ошибался – его дочь пребывала в здравом уме. Она вполне сознательно мотнула опущенной головой. Бургомистр, вытянувшись, насколько позволяло тучное сложение, ждал, что королева будет уговаривать его и Эльсу. Он уже приготовился торговаться с Беатрикс, рассчитывая, что ей дорога жизнь ее канцлера.
– Есть ли у Эльсы возлюбленный? Бургомистр не был готов к такому повороту событий, у него от неожиданности отвисла челюсть.
– Лорель… Метельщик Лорель… – Эльса заговорила очень медленным шепотом, и от того казалось, что бледные губы ее шелестят.
