– А как нюх служит горцам для защиты? – спросила Блейз.
– Никто не может подкрасться к нам незамеченным. Как громкий шум разбудил бы тебя ночью, так и неожиданный запах разбудит меня, а то и весь тарн. В прошлом это служило нам хорошую службу, когда чужаки пытались захватить нашу землю или наши стада.
– Какой прок в предостережении, если вы все равно не станете сражаться? Вы ведь не воюете? – не отставала от меня Блейз.
– Нет. Нам и не нужно воевать: мы исчезаем в лугах. Достаточно свистнуть селверам… Огромное стадо, подчиняющееся звукам, которых человеческое ухо не слышит, может быть очень… очень опасным. Селверы к тому же не любят чужаков. Ты и представить себе не можешь, насколько странно, что Скандор позволил тебе сесть на себя… Так или иначе, ни один чужак долго на Небесной равнине не задерживался. Нас никогда не удавалось завоевать.
– Ты различаешь разных людей по запаху? Твой отец ведь определил, кто к вам едет, верно?
– Ну да. Ты, может быть, никогда не забываешь лиц. Мы никогда не забываем запах, и у каждого человека он свой. Если я встречу тебя через десять лет, я вспомню, как пахнет твое тело. Твой аромат незабываем, Блейз Полукровка.
Флейм хихикнула.
– А не намекает ли он, что от тебя воняет?
Блейз не обратила на подначку внимания.
– Нет, Гилфитер, ты не все нам рассказал. Гэрровин как-то обмолвился, что чует страх. Ты не только улавливаешь человеческий запах, ты улавливаешь эмоции. Чужие эмоции.
Флейм бросила на меня изумленный взгляд.
– Ты хочешь сказать, что можешь определить… э-э… нравишься ты мне или нет?
Я ухмыльнулся.
– Это неприлично! – возмутилась Флейм.
– Не тревожься. Таких тонкостей я не улавливаю. Вот если бы ты меня ненавидела или сильно желала… или хотела причинить вред – тогда другое дело. Оттенки не всегда бывают ясны.
Блейз задумчиво склонила голову.
– А как насчет обмана? Можешь ты определить, когда человек лжет?
– Иногда могу. – Я помолчал. – Практически всегда могу, если человек лжет с умыслом, пытается обмануть. Только это отличить и ты можешь, мне кажется, хоть и не обладаешь тонким нюхом.
В благодарность за такой своеобразный комплимент Блейз слегка улыбнулась.
– Думаю, ты опасный человек, Келвин Гилфитер. Ты, наверное, знаешь обо мне много больше, чем мне хотелось бы.
Я улыбнулся в ответ, постаравшись сохранить равнодушное выражение лица. Блейз, конечно, в будущем в моем присутствии станет вести себя осторожнее, да что толку? Мой нос говорил мне о людях, даже таких сдержанных, как Блейз, гораздо больше, чем ее глаза и инстинкты.
