А сколько до цели осталось!
«Ты силы мне дал переплыть чрез поток,
Разбойников ты одолеть мне помог, —
Ужель до царя не дойду я
И друга распнёт он, ликуя!»
Но что там? Средь голых и выжженных круч
Внезапно журчанье он слышит…
Он верить не смеет, не дышит…
О чудо! Он видит — серебряный ключ,
Так чист и прозрачен, так нежно певуч,
Сверкает и манит омыться,
Гортань освежить и напиться.
И вновь он шагает, минуя в пути
Сады, и холмы, и долины.
Уж тени глубоки и длинны.
Два путника тропкой идут впереди.
Он шаг ускоряет, чтоб их обойти,
И слышит слова их: «Едва ли, —
Мы, верно, на казнь опоздали».
Надежда и страх его сердце теснят,
Летят, не идут его ноги.
И вот — о великие боги! —
Пред ним — Сиракузы, пылает закат,
И верный привратник его Филострат,
Прождавший весь день на пороге,
Навстречу бежит по дороге.
«Назад, господин! Если друга не спас,
Хоть сам не давайся им в руки!
Его повели уж на муки.
Он верил, он ждал тебя с часу на час,
В нём дружбы священный огонь не погас,
И царь наш в ответ на глумленье
Лишь гордое встретил презренье».
«О, если уж поздно, и он на кресте,
И предал я друга такого,
Душа моя к смерти готова.
Зато мой палач не расскажет нигде,
Что друг отказался от друга в беде!
Он кровью двоих насладится,
Но в силе любви убедится».
И гаснет закат, но уж он у ворот,
И видит он крест на агоре,
Голов человеческих море.
Верёвкою связанный, друг его ждёт,
И он раздвигает толпу, он идёт.
«Тиран! — он кричит, — ты глумился,
Но видишь, я здесь! Я не скрылся!»
И в бурю восторженный гул перерос,
Друзья обнялись, и во взоре
У каждого радость и горе,
И нет ни единого ока без слёз,
И царь узнаёт, что вернулся Мерос,
Глядит на смятённые лица, —
И чувство в царе шевелится.
И он их велит привести перед трон,
Он влажными смотрит очами:
«Ваш царь побеждённый пред вами.
Он понял, что дружба — не призрак, не сон,
И с просьбою к вам обращается он:
На диво грядущим столетьям
В союз ваш принять его третьим».
© Перевод с немецкого В. Левика
