Фон Хепп кратко посовещался с Мерцем. Очевидно, естественным выходом было связаться с имперской канцелярией, с Хольцем, и от имени Гиммлера приказать ему уничтожить документы. Но Штумп разочаровал фон Хеппа:
- Связи с Берлином нет, оберштурмбаннфюрер...
- Как нет?!
- Русские взорвали кабельную подстанцию.
- А обычный телефон?
- Все, все уничтожено...
- Черт! - выругался фон Хепп. Ситуация и статус личного представителя Гиммлера позволяли оберштурмбан-нфюреру говорить со Штумпом в независимом тоне. - Хорошо, мы летим в Берлин. Какие самолеты имеются в вашем распоряжении?
- У нас были "Юнкерсы-390", но их использовали для эвакуации...
- Что же осталось?
- "Физелер-Шторх".
- "Физелер-Шторх"?! Одноместная каракатица! Впрочем...
Фон Хепп повернулся к Мерцу:
- Мы летим, Генрих. Пилотировать буду я, а вы уместитесь в кабине как-нибудь. До берлинского аэродрома Гатов всего тридцать километров, потерпите... Мои люди остаются в вашем распоряжении, генерал Штумп.
В крохотной кабине Генриху пришлось скрючиться в три погибели, мешая фон Хеппу управлять самолетом. Несмотря на неудобства, взлет прошел нормально, а на подлете к Гатову оберштурмбаннфюрер по радио удостоверился в том, что аэродром все еще в руках войск СС.
Приземлились они благополучно. К близкой канонаде фон Хепп и Мерц уже начали привыкать. Из кабинета коменданта аэродрома они могли попытаться связаться с Хольцем, но Мерц сказал:
- К чему, Эберхард? Мы в паре километров от имперской канцелярии. Мне жаль терять эти бумаги, особенно расчеты - ведь все придется пересчитывать заново... Попросим коменданта предоставить машину и...
Единственной свободной машиной оказался старый грузовичок. Поездка по улицам Берлина напоминала нисхождение в ад. Русские бомбили без перерыва, обстреливали город из тяжелых орудий. К тому же стемнело, левая фара грузовика не работала, и фон Хепп поминутно опасался угодить в воронку.
17
Здание новой имперской канцелярии, построенное в тысяча девятьсот тридцать девятом году и занимавшее целый квартал невдалеке от Бранденбургских ворот, теперь выглядело удручающе. В тусклом свете (половина прожекторов была разбита) Мерц с унынием разглядывал выбоины на шведском мраморе облицовки высоких порталов, обрушившиеся колонны, выбитые стекла. Фюрер со своим окружением давно переселился в бункер, отделенный от поверхности четырнадцатью метрами земли и бетона (толщина только бетона составляла восемь метров). В наземном здании нес службу лишь охранный батальон Гитлера.
