– Мои отношения с Шэз Ноумен носили чисто деловой характер, – сказал он, заставив свой голос по-прежнему звучать спокойно. – Моя личная жизнь вообще не имеет отношения к этому расследованию.
– Это нам решать, – резко оборвал его Маккормик.
Уортон продолжил без всякой паузы:
– Вы говорите, ваши отношения носили чисто деловой характер. Но у нас есть информация, что вы проводили с Боумен больше времени, чем с другими офицерами вашего подразделения. Люди приходили утром и заставали вас за оживленной беседой. Она оставалась после занятий, чтобы о чем-тб спросить с глазу на глаз. Такое впечатление, что между вами возникли очень тесные взаимоотношения.
– Между мной и Шэз не было ничего предосудительного. Я, сколько себя помню, всегда рано приходил на работу. Можете спросить у любого, с кем мы когда-то работали. У Шэз не все получалось с программами, которые мы используем, и она приходила пораньше, чтобы иметь время попрактиковаться. Что касается того, что она оставалась после занятий, то да, у нее часто бывали вопросы. Но это происходило потому, что ее сильно увлекала работа, а не по каким-то иным причинам. Если, расследуя это убийство, вы хотя бы чуть-чуть разобрались в том, что за человек была Шэз Боумен, вы должны понять, что ее единственной любовью в жизни была ее работа, – он с трудом перевел дух.
Довольно долго было тихо. Потом Маккормик нарушил молчание:
– Где вы были в субботу?
Тони озадаченно покачал головой:
– Вы зря теряете время. Вам бы следовало использовать нас, чтобы поймать убийцу, а не пытаться представить все так, будто это сделал кто-то из нас. Мы должны обсудить, что хотел сказать преступник своими действиями, что этот тип сделал с Шэз, почему он оставил на теле рисунок трех мудрых обезьян, почему эксперты не нашли ни следов изнасилования, ни каких-либо улик.
Глаза Маккормика превратились в узкие щелочки.
– Интересно, откуда это вы знаете, что мы не нашли улик? Как получилось, что вам это известно?
Тони застонал.
– Ничего мне не известно. Но я видел тело и видел место преступления. Опираясь на свой опыт по части убийц психопатического склада, я подумал, что так оно скорее всего должно быть.
– Сотрудник полиции или человек, чья работа тесно связана с работой полиции, сознавал бы всю важность улик, – осторожно намекнул Маккормик.
– Это сознает каждый, у кого есть телевизор или кто умеет читать, – возразил Тони.
– Но не все знают, как уничтожить малейшие следы своего присутствия. Чего не скажешь о людях, привыкших следить за работой экспертов на месте преступления, когда те стараются ничем не нарушить картину, не правда ли?
