Токико, не стесняясь Фумиэ, выплеснула всю накопившуюся на душе обиду и тяжело вздохнула. От волнения на её скуластом лице выступили красные пятна, а за толстыми стёклами очков лихорадочно заблестели продолговатые узкие глаза. Схватив чашку с остывшим зелёным чаем, она залпом осушила её.
Фумиэ пристально смотрела на Токико и, когда взгляды их встретились, робко улыбнулась и невольно потупила взор. «Не осуждай меня», — прочла она в глазах Токико, и это ещё больше смутило её.
Понурив голову, Токико погрузилась в свои невесёлые думы; она уже раскаивалась в откровенности. Скулы на её длинном, смуглом, осунувшемся лице резко выступали над впалыми щеками, бросая на них тень. Эта тень делала лицо похожим на маску, скрывающую что-то важное, к чему нельзя допустить других.
«Так вот оно как…» — Фумиэ в раздумье склонила голову на бок. Она несколько раз видела мужа Токико, который работал и кооперативе. Он произвел на неё впечатление приятного бесхитростного человека. И вот, оказывается, он бросил Токико, ушёл от неё. Однако это почему-то не вызывало в душе Фумиэ ни возмущения, ни протеста. Не была ли причиной тому маска на лице Токико? Но и Токико ей не в чем было упрекнуть. Такая судьба постигает сейчас многих женщин средних лет, думала она. Чувствуя, что вот-вот расплачется, Фумиэ опустила голову и закрыла глаза, полные слёз.
Она уже давно не заходила к Токико, а сегодня пришла, чтобы посоветоваться о своём старшем сыне Кадзуо, хотя и понимала, что разумнее было бы сделать это раньше. Сейчас Фумиэ служила в Демократической торгово-промышленной компании, организованной корейцами. Год назад там же некоторое время работала и Токико. Тогда они и подружились. Фумиэ содержала всю семью, потому что её муж Уэхара уже много лет был прикован болезнью к постели. Жилось им трудно, и она никак не могла решить, отдать ли Кадзуо в высшее среднее училище или ограничиться средней школой новой системы . Вот она и пришла к подруге за советом.
А Токико было не до того. Она сразу же начала изливать всё, что мучило её, как будто только и ждала прихода Фумиэ.
Шум от закипевшего медного чайника, стоявшего на жаровне рядом, привёл Токико в себя. Она встала, включила свет и заварила чай.
— Ты знаешь, это началось ещё с того времени, когда я работала в корейской компании. Почему все же мужчины такие? Тебе тоже надо за своим присматривать, — и Токико многозначительно взглянула на подругу. Чисто по-женски ей хотелось видеть Фумиэ в таком же, как она, положении.
