Фумиэ почувствовала, как учащённо бьётся её сердце. Да, ей нужно набраться смелости и встретиться с отцом, против воли которого она когда-то посмела пойти.
Уэхара вдруг сильно закашлялся. Бросив взгляд на миску, над которой поднимался пар, Фумиэ вспомнила, что суп остывает, и стала разливать его по чашкам.
Уэхара встал с постели и присел к столику.
— Ну, давайте кушать, — сказала Фумиэ, и изголодавшиеся дети набросились на запоздавший ужин.
Взяв палочки для еды, Кацуё спросила Фумиэ:
— Каким образом папа оказался в гражданском управлении или как там его называют?
— Кто его знает… Мы считали, что ему лучше остаться директором начального училища… По-видимому, чиновники гражданской администрации больше получают.
— Да, брат часто пишет оттуда, что на жалованье учителя начальной школы не проживёшь. Похоже, что жизнь на Амами гораздо хуже, чем мы представляем её себе здесь. Письма моих подруг с Амами полны такой безнадёжности, что читать тяжело…
Опустив глаза, она замолкла. Красивые брови Кацуё сошлись, как тучи перед грозой. Её чувства, которые она пыталась скрыть, выдавала сердитая глубокая складка, появившаяся между бровей.
Отец и дети тоже ели молча. Все сидели задумавшись. И Фумиэ не проронила больше ни слова. Мысли её унеслись к далёкой родине, образ которой стоял у неё перед глазами.
По окончании войны в городе Надзэ американские оккупационные войска открыли отделение общего для островов Амами и Окинава управления гражданской администрации. С февраля 1946 года связь этих островов с главными островами Японии была запрещена. А они не имели своей промышленности. До войны в Надзэ существовала шёлковая фабрика, которая выпускала осимскую чесучу, но и она была разрушена, а строительных материалов для её восстановления негде было взять. Лишились они и продовольствия, прекратилась торговля сахаром. Невозможно стало купить рису. Рамьше всё это острова получали из центральных районов префектуры Кагосима. Сейчас же их связь с Японией поддерживали лишь рыбацкие суда, занимавшиеся контрабандной торговлей. Обычной пищей для островитян стали плоды саговой пальмы да батат. Не хватало не только продуктов. Не было ни одежды, ни жилья. Спасаясь от голода, молодые девушки уезжали с Амами на Окинаву, в Наха в надежде найти там работу и в конце концов превращались в проституток или, как их стали называть, «пампан». Молодые парни, чтобы заработать на жизнь, нанимались грузчиками, чернорабочими, а то и «охотниками за военными кладами» — они разыскивали на дне моря снаряды, взрывчатку, боеприпасы, попавшие туда во время войны, а затем поднимали всё это на сушу. А некоторые парни становились карманниками и грабителями. В Наха к пришельцам с островов Амами относились, как к корейцам в Японии, и называли их презрительно «амамимоно».
