— Учти, из района звонили по телефону, просили уделить ему внимание. И если он тебя захотел увидеть, зачем же ему отказывать? Ещё подумает всяко… Так что вечером придём.
— Погоди, немец-то этот какой?
— Кто знает… Зовут Ганс Гюнтер.
— Он западный или восточный?
— Западный. Уже успел сфотографировать старую заброшенную юрту Джаакыпа. А новый клуб не фотографировал. Говорит, стариной интересуюсь. — Оллонов взялся за ручку двери. — Ты уж вечером малость язык попридержи. А то ты вечно ругаешься…
— А что, нельзя?
— Меня-то можно ругать. Я к этому привык. А вот с немцем — он же гость — сначала подумай, а потом скажи, а то ненароком обидеть можно…
— Погоди, а что немец, без переводчика?
Оллонов усмехнулся:
— Он по-русски не хуже нас с тобой разговаривает.
Оставшись один, Данила закурил и медленно оглядел своё жильё.
— Погоди-ка, в доме надо прибраться. Куда это моя старуха запропастилась?
Уже после того, как Данила ободрал всех оттаявших белок и распялил шкурки, пришла хозяйка.
— Э-э-э, Екелюн, к нам вечером гость придёт, иностранный корреспондент.
Екелюн ничего не ответила. Она сняла шубу, прошла во вторую комнату, и оттуда раздался её голос:
— Говорили, в лавке продают шерстяные кофты — хотела дочке купить. Только пришла — кончились. А из какой страны человек?
Данила думал удивить жену — вот всполошится-то, — а она отнеслась к этой новости так спокойно, будто человек из соседнего аласа придёт. «Какие теперь женщины! В старое время робкие были, всего боялись. Скажи, что такой гость придёт — сразу бы в коровник прятаться. А теперь… Посмотри-ка ты на эту Екелюн».
Данила подошел к жене:
— Этот гость из Германии Западной. Чем кормить будешь?
— Так вроде всё есть… управлюсь…
— Екелюн, гость, наверно, захочет попробовать нашу якутскую еду. Строганина у нас есть, конское сало тоже. Вот чохоны приготовь… Пусть вспоминает потом, что ел у охотника Дарамаева…
Дочь свою, Туяру, Даниле не пришлось предупреждать. Вернувшись из школы, Туяра с порога крикнула:
— Отец, говорят, у нас гость будет, из Германии. Правда?
— Ну да… а кто тебе сказал?
— Он что, настоящий немец?
— Ну да, настоящий немец — из Германии Западной.
— Зачем он к нам придёт? Ты его знаешь?
— Нет, не знаю, но он хочет поговорить со мной.
— А когда придёт?
— Да хоть сейчас может.
— Ой!
Туяра убежала в свою комнату и скоро вышла оттуда в белом шёлковом платье. Данила растроганно смотрел на свою дочь. Стройная, как молодая берёзка, лёгкая, словно пёрышко! Личико чистое, румяное, будто умылась до скрипа прозрачной родниковой водой. Екелюн такая была…
