На Боковой речке | страница 9



Бывалые бойцы спали, подстелив шинели. А новички тревожно смотрели на запад, настороженно прислушивались. Я понимал их состояние. Ночь перед первым боем…

Мы с Сашей Бондаренко старались приободрить ребят, ходили от одной группы к другой. Овраг большой, широкий. В промежутках между залпами было слышно, как шумит ручей. Мы с Сашей пошли напиться.

— Дмитрий… Дмитрий! — услышал я взволнованный голос.

Саша Бондаренко схватил меня за локоть. Перед намс стоял Никус.

— Рядовой Туласынов, обращайтесь как положено.

— Товарищ старший лейтенант… — начал было Никус и осёкся.

Саша был очень деликатный человек. Он не стал нам мешать. Сказал, что идёт в третий взвод. Когда мы остались одни, я обнял Никуса.

— Почему не спишь?

— Не спится…

— Боишься?

— Н-нет…

Закурили.

Никус курил жадно, он вздрагивал от каждого разрыва снаряда.

— Что пишут из дому? — спросил я.

— Из дому? — переспросил Никус, словно не поняв вопроса. — Из дому? Да ничего, живут хорошо, сын ходит уже сам, за край нары держится. Пишут, засуха. Трудная зима будет…

— Счастливый ты человек, женат, сына имеешь…

— Да, конечно… Но вернусь ли я к ним?

— Друг, не надо думать о плохом. На войне не все погибают…

— Но не все же остаются в живых… Многие погибнут. Я тоже, наверно…

— Никус, нельзя воевать без надежды. Тот, кто идёт в бой, думая о смерти, вряд ли уцелеет…

— Дмитрий, — сказал Никус, заглядывая мне в глаза, — ты здесь с самого начала войны. А тебя даже ещё не ранило. Как это тебе удаётся?

— Я стараюсь не думать о смерти.

— Я спрашиваю тебя как брата, а ты не хочешь мне сказать правду.

— Да честное слово, — сказал я ему. — Больше ничего не могу посоветовать. Одно только могу сказать: труса пуля сразу находит.

— Это правда?

— Правда.

На востоке стало светлеть. Поодаль послышался приглушённый разговор.

— А ты прав, — сказал Никус, — я действительно был счастлив. Я это понял, когда попал в армию. Большое дело — семья… Придёшь с работы, усталый, злой, а увидишь глаза жены — сразу оттаешь… Да, это счастье…

Ну что ж, перед первым боем человек вспоминает самое дорогое в своей жизни. Я тоже вспоминал… о Дарие.

— Товарищ старший лейтенант, — услышал я голос Бондаренко.

— Уже? — прошептал Никус.

Я посмотрел на часы.

— Не думай о плохом, держись, Никус! Ну, мне пора.

— Дмитрий, как же так… Что же делать? А? Я…

Я погладил его по плечу, прошептал ему на ухо:

— Успокойся, друг. Главное — взять себя в руки. Я буду рядом с тобой…


Восход солнца мы встретили уже в окопах.