Бэнкей усмехнулся.
– Развяжи-ка меня, – попросил он. – И никакой я тебе не разбойник.
– Твое благочестие вне сомнений, – сказал тэнгу, окончательно забравшись в повозку. – Только вот как сражался ты с красавицей Рокуро-Куби? Ты же вынужден был смотреть ей в лицо! Не дергайся, а то порежу… Ого, вот это украшение! На память, что ли, подарили?
Щелкнув по носу мертвую голову, откуда-то из перьев он достал нож и осторожно перепилил мохнатый узел между запястьями монаха.
– Где кошка? – первым делом спросил Бэнкей.
– Из-за кошки-то я и задержался, – буркнул Остронос. Отец-настоятель был так занят всякими церемониями, что я просто не мог до него добраться. Пришлось мне ее кормить-поить, пока не выдался случай застать его одного в келье. Тогда я и поскребся в окошко.
– Что велел передать мне отец-настоятель? – сразу же оставив всякое беспокойство о кошке, поинтересовался монах.
– Отец-настоятель-то и сказал мне, что ты схлестнулся с Рокуро-Куби… – и тут тэнгу призадумался. – Передать он тебе велел три слова, но сказал их так, что поди разбери!
– А повторить ты их можешь? – растирая запястья, спросил наполовину освобожденный монах.
– Я попробую сказать их так, как сказал он сам, – тэнгу помолчал и действительно произнес три слова, отделяя одно от другого выразительными паузами: – Отступить – нельзя – преследовать.
– Это очень любопытно… – пробормотал монах. – А ну-ка, вспомни, может, отец настоятель высказался чуточку иначе?
И монах изменил паузы между словами, так что получилось: «Отступить нельзя – преследовать».
– Нет, – твердо возразил тэнгу, возясь с веревкой на ногах Бэнкея. – Этого смысла он в слова не вкладывал.
– Может быть, «Отступить – нельзя преследовать»? – монах попытался в темноте поймать взгляд тэнгу, но круглые черные глаза в золотистых птичьих ободках как бы растворились во мраке.
Тогда Бэнкей задумался.
Он попросился в монастырь к старенькому настоятелю потому, что тот, как говорили, мог каждого человека направить по его Пути. Он дал обет повиновения. Но, позвольте, чему же тут повиноваться?
– Ну что, Бэнкей, собираешься ты вылезать из повозки, или тебе тут жить полюбилось? – осведомился тэнгу. – Я весь день крался за тобой следом и проклинал этих быков! Медленнее только улитка ползает.
Бэнкей ощупал свои ноги.
– Похоже, что меня усердно обдирали чьи-то острые когти, удивленно сказал он. – Что бы это такое могло быть?
– Я побывал там, где ты воевал с Рокуро-Куби. Это просто колючки, – успокоил его Остронос. – Ты ослаб?
