Вот кататься с отцом – это совсем другое дело, и когда отец дома, к нему каждый день приезжают интересные люди.
В провинции полковник устраивал всевозможные состязания и скачки.
– Возвращайтесь поскорее, папенька! – попросила Алета.
– Вернусь сразу же, как только смогу, – ответил герцог. – Я люблю датчан, но все эти протокольные визиты и бесконечные речи просто сводят меня с ума!
– Разве королева не могла послать вместо вас кого-нибудь еще? – сердито спросила Алета.
У герцога блеснули глаза.
– Ее величество хочет, чтобы ее представитель выглядел достойно!
Алета рассмеялась:
– В точности, как вы, папенька! Подозреваю, что вы, как всегда, оставите за собой целый шлейф разбитых сердец датчанок!
– Где ты только набралась таких мыслей! – отозвался отец, но Алета знала, что он доволен ее словами.
За день до отъезда герцога приехал мистер Хейвуд, чтобы в последний раз перед отъездом обсудить с ним некоторые детали своего поручения.
Они проговорили до вечера.
Мистер Хейвуд остался на ужин. Перед этим он послал к себе домой грума, и тот привез его вечерний костюм.
Когда Алета в новом платье – из тех, что специально были куплены для лондонского дебюта, – спустилась вниз, мистер Хейвуд произнес:
– Леди Алета, вы, несомненно, будете королевой любого бала, который посетите, точь-в-точь, как ваша матушка много лет назад.
– Мне никогда не бывать такой красивой, – ответила Алета. – Но я приложу все усилия, чтобы отцу не пришлось стыдиться за свою единственную дочь.
– О нет! Такого просто быть не может! – ответил мистер Хейвуд.
Его искренность понравилась Алете. Она знала, что понравилась этому человеку, и это знание несколько успокоило ее.
Она всегда боялась, что не сможет поддержать легенду о Лингах, род которых славился своей красотой на протяжении многих веков.
Лингов писали самые известные художники своего времени, а в галерее Ван-Дейка в Линге висели портреты, имевшие весьма заметное фамильное сходство с Алетой. Впрочем, она не меньше походила на других своих предков, запечатленных на висевших в гостиных портретах кисти Гейнсборо, сэра Джошуа Рейнольдса и Ромни.
«Я должна буду поддержать этот образ», – думала Алета.
Она понимала, что раз уж мистер Хейвуд заметил ее красоту, нет смысла так волноваться по этому поводу – а ведь два-три года назад она всерьез из-за этого переживала.
Тогда она находилась в «возрасте дурнушек» и частенько слышала, как друзья ее отца говорили:
– Как, неужели это Алета? Я-то думал, она будет похожа на свою мать, – а уж та была красавица, – которой не было равных.
