– Я тоже хочу увидеть их! – воскликнула Алета.
– Думаю, что этого делать, как раз не стоит, – заметил мистер Хейвуд. – Директор прекрасно знает вашего отца и, увидев вас, наверняка упомянет об этом, когда будет писать его светлости письмо о том, что рад был помочь ему.
Алета вздохнула:
– Такая была возможность!
– Прекрасно вас понимаю, – согласился мистер Хейвуд. – В то же время, если вы не собираетесь еще ухудшить ваше положение, позвольте мне решать, что будет лучше для вас.
Алета улыбнулась:
– Что ж, вы выиграли! И позвольте поблагодарить вас за доброту, которую я вовсе не заслужила.
– Я боюсь одного, – произнес мистер Хейвуд, – что вы попали в ситуацию, которая будет иметь далеко идущие последствия.
– Вы хотите сказать, что мне не позволят выезжать в свет? – спросила Алета. – В таком случае я просто стану работать в конюшнях Линга или со скаковыми лошадьми в Ньюмаркете, и пускай обо мне забудут.
– Вряд ли это произойдет, – сказал мистер Хейвуд. – Но на время путешествия, леди Алета, я попрошу вас запомнить, что вы очень красивая девушка, а венгерские мужчины бывают весьма романтичными и пылкими.
– Я слышала об этом, – согласилась Алета.
– Вам придется думать только о лошадях и не обращать внимания на все, что будут вам говорить.
– На этот раз вы излишне строги, – жалобно сказала Алета. – Конечно, я хочу, чтобы мужчины признавали, что я красива. Я всегда боялась, что по сравнению с маменькой я такая дурнушка, что на меня никто и взглянуть не захочет.
– Ваша матушка была самой красивой женщиной из всех, кого я видел, – сказал мистер Хейвуд. – Она пришла бы в ужас, если бы узнала о вашем поведении.
То, как он это говорил, заставило Алету взглянуть на него повнимательнее.
Внезапно, под влиянием порыва, она спросила:
– Вы были влюблены в матушку? Мистер Хейвуд окаменел.
– Вы не должны задавать мне таких вопросов, – начал было он, но затем улыбнулся. – Думаю, что любой мужчина, только взглянув на вашу матушку, влюблялся в нее, – признался он. – Она была не только красива, но и очень добра, очаровательна и прекрасно понимала людей. Все шли к ней со своими бедами.
– Включая меня, – вставила Алета. – Мне гораздо больше хотелось бы дебютировать в Лондоне, если бы со мной была не бабушка, а мама.
Помолчав, она негромко добавила:
– Когда у бабушки приступ ревматизма, она бывает просто невыносима.
– По-моему, все гораздо лучше, нежели вы думаете, – утешил ее мистер Хейвуд. – Но вы должны понять, что ради вашей матушки и отца я буду защищать вас от всевозможных неприятных ситуаций, подобных той, в которую вы попали вчера вечером.
