Они набрали крапчатых голубовато-серых грибов в упаковочные бумажные пакеты. Взглянув на часы, наставница беспокойно обернулась назад, где за лугами виднелся дом.
– А теперь, пока мы не повернули назад, расскажи мне, какие чувства у тебя вызывает сегодняшняя погода. Но нам нельзя слишком долго задерживаться. Думаю, твоя мама начинает что-то подозревать.
– Почему вы так отличаетесь? – неожиданно спросила Джесси, в импульсивном порыве взяв наставницу за руку.
– Отличаюсь?
– От всех других взрослых.
Это было правдой. Наставница обращалась с ней как со взрослой, заслужив тем самым привязанность и уважение ученицы.
– Честность можно понимать по-разному, Джесси. Взрослые – почти все взрослые – полагают, что детей нужно ограждать от правды. Вот они и лгут, когда речь идет о таких вещах, которых они сами обычно боятся: секс, наркотики, религия, любовь, ненависть, язык, погода… и то, что приходит из зеркала. Они думают, что тебе будет легче жить с ложью.
– Почему?
– Потому что, по их мнению, если они будут правдивы, то украдут у тебя какую-то часть детства. Им кажется, что правда отравит тебе детские годы.
– Но иногда бывает лучше чего-то не знать, верно? Я же могу это понять, а мне только одиннадцать.
Как ни хотелось бы ей знать все, она сознавала, что внутри нее самой существует темная, недобрая область, которую она чувствовала временами, когда неведомая сила увлекала ее в черную глубину.
– Но, Джесси, каким же образом ты сможешь повзрослеть, если тебя вводят в заблуждение или держат в неведении? С помощью лжи они вынуждают тебя оставаться маленькой девочкой как можно дольше. Однако ты не должна пересказывать другим содержание наших разговоров, иначе у меня могут возникнуть неприятности.
…Противоречие? В наставлениях? Что-то не сходится.
– Непонятно. Если я скажу правду, как может получиться, что из-за этого будут неприятности? Вы же сами только что внушали мне, что все дело в честности и правдивости.
– Ты помнишь мои рассказы о сексуальной близости твоих родителей, об их занятиях любовью? Так вот, если бы всякий человек с детских лет привык видеть, что это происходит естественно, часто в той же комнате, никто не усмотрел бы тут ничего плохого или извращенного. Но если бы люди узнали, что я высказываю подобные мысли, меня, скорее всего, пристрелили бы или сожгли заживо. Ведь им отчаянно хочется верить, что дети растут в чистоте и невинности. Хотя это не соответствует истине, и ни одного ребенка нельзя считать абсолютно невинным. Люди лгут не затем, чтобы обеспечить ребенку беззаботную жизнь, а для того, чтобы взрослые могли сохранять душевное равновесие. Поэтому им необходимо верить в этот золотой возраст невинности.
