– Теперь ты знаешь его получше, верно? – Уида наконец освободилась от завязок и потянула платье через голову. Скрываясь в обильных юбках, проговорила: – Можешь не отворачиваться, ты видел меня голой уже дважды, так что третий раз ничего не изменит.
– Это точно, – сказал Эмери.
Она вынырнула из вороха волнующейся ткани.
– По-твоему, он решил навсегда связать свою жизнь с этими бандитами? – спросила она. И чуть рассердилась: – Проклятье, Эмери, твой дядя все-таки придворный, и братец твой – тоже изрядный дворцовый щелкопер. Вы обязаны знать о принце хотя бы малость.
– Выходит, что ничего мы о нем не знали, – проговорил Эмери. И когда она показала ему кулак, добавил: – Все это случилось слишком неожиданно. Он был ребенком. Предполагалось, что все его странности – просто от возраста. Никто ведь не знал, что, став взрослым, он окажется вот таким… – Эмери дернул углом рта.
– Дети всегда вырастают неожиданно, – назидательно изрекла Уида. – Еще вчера, пухленький и в ямочках, он сидит на ручках у мамочки, а сегодня, жилистый и с волосатыми ногами, отправляется странствовать, и на бедре у него меч, снятый с какого-нибудь мертвого тела. Такова вкратце история любого мужчины.
– Если Талиессин будет отсутствовать слишком долго, в королевстве наступит хаос, – сказал Эмери. – Скрывать исчезновение принца будет весьма трудно. Мне даже страшно представить себе, что произойдет, когда станет известно, что ее величество лишилась наследника.
– А бастард? – спросила Уида. – Нельзя ли объявить наследником его?
– Бастард не может наследовать трон, – ответил Эмери. – Он не Эльсион Лакар, не законный сын… Он вообще никто. Просто ребенок какой-то девушки Эйле. Талиессин даже не признал его официально.
– Не успел или не захотел? – уточнила Уида.
– Полагаю, не успел… Мне кажется, – добавил Эмери, – он не оставлял надежды жениться на Эйле, так или иначе.
– Теперь уже не женится. – В тоне Уиды вдруг проскользнула мстительная нотка.
Эмери удивленно посмотрел на нее. Точно, она злилась.
Перехватив его взгляд, Уида вспыхнула:
– А чего ты ожидал? Что я буду оплакивать смерть любовницы моего жениха? Будь Эйле живой, она бы только все усложнила. Разумеется, я в состоянии выйти замуж за наследника без любви. И даже родить будущего короля – без любви. Но эльфийская женщина не может жить без любви, и рано или поздно я все равно встретила бы человека себе по сердцу. С этого мгновения в королевство пришла бы беда. Любовь королевы к недозволенному мужчине способна погубить целую страну.
