Он безошибочно метнул взгляд в ту сторону, где уже зрел вопрос: «А откуда, умник, тебе известно о том, что знают и чего не знают в столице?» – и быстро добавил:
– Это не первый мой бунт.
– Он верно говорит! – крикнули из толпы. – В столице уже все знают, мешкать нельзя!
– Если мы заберем с собой всех, то не успеем вовремя добраться до крепости, – продолжал Талиессин.
И снова его поддержал голос невидимки из темноты:
– Точно, точно! Бабы будут на хвосте висеть!
– Оставим всех, кто сойдет за мирных жителей, – продолжал Талиессин. – Солдаты не станут убивать женщин и детей.
– Почему? – заверещала какая-то женщина совсем близко от Талиессина, и принц почувствовал, как вздрогнул под ним конь.
– Потому что раньше они этого не делали, – устало сказал Талиессин. – Пусть и мужчины останутся, кто не хочет уходить. Потому что тем, кто уйдет со мной, дороги назад уже не будет: нас всех повесят, если схватят.
– Королева не вешает, – громко сказал какой-то мужчина.
Талиессину подумалось, что он знает, кто сейчас заговорил: невысокий, с ручищами как лопаты, с серенькой лысинкой, проглядывающей сквозь серенькие волосики. Неопределенных лет. Должно быть, этот.
Талиессин криво ухмыльнулся своим мыслям. Вот и настало время проверить, истинный ли он потомок Эльсион Лакар!
– Королева вешает, – уверенно произнес Талиессин. – Я сам видел, как она это делала. Стояла и смотрела, а тот человек дергался и вертелся на виселице. Рассказать?
– Да нет, – равнодушно отозвался прежний голос. – Я и сам знаю, что вешает. Просто тебя хотел проверить.
Талиессин внезапно поднял коня на дыбы. Толпа в темноте шарахнулась.
– Я беру всех мужчин, кто захочет, – крикнул Талиессин, и конь опустился передними копытами на землю. – Оставшиеся пусть ломают дурака, авось им поверят.
– Что ты обещаешь? – снова спросил рассудительный человечек с серой лысинкой.
– Ничего, кроме той крепости в Медном лесу, – сказал Талиессин. – И еще то, что не оставлю вас.
– А вот в это мы, пожалуй, верим, – сказал рассудительный человечек.
Отряд быстро собрался в темноте, которую рассеивали только лунные лучи, когда им удавалось пробиться сквозь тучи. Талиессин никого не принуждал – решение каждый принимал самостоятельно.
И когда они уже вышли на дорогу и двинулись в сторону леса, кто-то зашлепал босыми ногами по проселку и, догнав Талиессина, вцепился горячими руками в его рукав.
– Гай, возьми меня! Возьми меня с собой!
Он молча подхватил Хейту за руку и усадил в седло. Уткнулся подбородком в ее пыльные волосы, пахнущие мышами. Два широких луча, синий и желтый, скрещивались перед всадником на дороге, и Талиессин, не дрогнув, направил коня прямо в их перекрестье.
