– Извольте, – сказал хозяин и удалился.
Эмери уставился на Уиду.
Она обнаружила на столе какого-то залетного жука и увлеченно гоняла его пальцем. Жук спасался, но без особенного успеха.
– Куда поедем? – спросил Эмери.
– У него никого нет, – сказала Уида. И подняла глаза на своего спутника. – Куда бы ты отправился, если бы у тебя никого не было?
– В пустоту, – ответил Эмери.
Хозяин лично подал им рыбный суп с клецками.
– Весьма оригинальная полба, – похвалила Уида. – А вы знаете, милейший, что бедный покойный Кустер был изрядным кулинаром? Да-да, ваша потеря гораздо больше, чем вы подозреваете. Он варил изумительные фрикадельки. Я не раз наслаждалась ими. Честное слово.
Хозяин откланялся и удалился, пятясь первые пять шагов.
– Что ты делаешь? – прошипел Эмери. – Кончится тем, что он потребует доплаты за Кустера.
– Полагаешь, он тебя узнал? – Уида сощурилась.
– Разумеется.
– Ну и доплатишь… Что тебе, денег жалко за бедного покойного Кустера? Он был такой хороший… – Она всхлипнула. – Волосы мне заплетал. Он отменно заплетал косы. Ты, небось, не умеешь.
– Умею, – огрызнулся Эмери. – Когда мой брат переодевается женщиной, я всегда делаю для него прически.
Уида выловила клецку пальцами и сунула в рот.
– Вкусно, – сообщила она. – Не понимаю, чем недовольны крестьяне. Толченая полба – чудесное блюдо. Хочешь попробовать?
Она поймала вторую клецку и протянула Эмери.
– У меня есть свои, – заметил он, указывая на стоявшую перед ним миску.
– Ненавижу, когда проявляют эгоизм, – сообщила Уида.
Пренебрегая столовыми приборами, она уничтожила суп и, допивая из миски бульон, пролила себе на платье. Увидев, что случилось, Уида вскочила, в ужасе разбила миску и, не колеблясь ни мгновения, оглушительно завизжала. Тотчас набежали служанки, выскочил, топоча, сам хозяин. Все захлопотали вокруг важной гостьи, а Уида стояла, окруженная прислугой, глядела на пятно у себя на платье и визжала, не переводя духа.
Наконец ее кое-как утихомирили. Одна служанка тянула к ней кружку с прохладительным ягодным напитком, другая, ползая на коленях, промакивала платье чистыми салфетками, третья терла Уиде виски, а хозяин бормотал бессвязные извинения.
– Бедный покойный Кустер сшил мне это платье, – рыдала безутешная Уида. – Бедный покойный Кустер трудился над ним, не разгибая спины. Он был превосходный портной, вам это известно? О, какая потеря!
– Выпейте, моя госпожа, выпейте, – говорила служанка.
Уида взяла наконец кружку, хлебнула морса, подавилась, закашлялась, обрызгала платье. Тут она упала на скамью и разразилась плачем.
