Адобекк заранее решил не пренебрегать никакими средствами для того, чтобы заставить Радихену говорить правду. Официального процесса с признанием и публичным вынесением приговора не будет, в этом Адобекк отдавал себе полный отчет. Если на особу королевской крови совершено покушение в центре столицы, то это верный признак роковой слабости королевской власти. Сигнал Для всех недовольных, для зреющего мятежа: пора. Нет Уж. Все произойдет в глубочайшей тайне.
Интересно, догадывается ли об этом сам Радихена? И как много он согласится рассказать, прежде чем придется перейти к угрозам?
Адобекк откашлялся и дружески взглянул в лицо пленника.
– Ты грамотный человек, Радихена, читал хорошие книги. Ты многое должен понимать.
Радихена не шевелился – он не моргал, не дышал. Несомненно, понимал он немало разных вещей, и полезных, и страшных, и сейчас отчаянно старался сообразить, о чем из этого многообразия пойдет речь.
Адобекк устроился удобнее, закинул ногу на ногу, немного утратил фундаментальность, зато приобрел некоторую сердечность. Это должно было расположить пленника к откровенности.
– Кстати, я в любом случае выясню, почему ты собирался убить его высочество, – произнес Адобекк.
– Да, – с легкой горечью промолвил Радихена. – Это ведь для вас самое главное.
Его большой, неопределенно обрисованный рот скособочился. Адобекк насторожился.
– А разве покушение на жизнь наследника – не главное? – удивился он строго.
Радихена развязно ухмыльнулся.
– Нет, – ответил он, как будто забавляясь. – Совершенно не главное.
– Интересно.
Адобекк снова уселся прямо, положил руки на колени ладонями вниз: так выглядело одно из королевских надгробий. Внушительная поза.
– Что же, по-твоему, главное, Радихена?
– Я убил Эйле, вот что я сделал. Понятно вам? – сказал Радихена. И вдруг мелко захихикал.
Его тело, растянутое между колоннами, тряслось и вздрагивало. Адобекк позволил себе поднять бровь.
– Только недоучки опускаются до истерик, – заметил Адобекк, дав пленнику несколько минут для этого странного смеха. И вздохнул с видом полной безнадежности: – Я так о тебе и думал: ты – недоучка. А жаль.
– А мне-то как жаль! – выкрикнул Радихена. – Мне как жаль! Знаете, господин, почему я согласился? Знаете, почему я решился убить принца? – Он перестал дрожать, застыл, и отвратительная слюнявая гримаса замерла на его лице.
– Разумеется, я этого не знаю, – холодным тоном отозвался Адобекк.
– Ради нее, – сказал Радихена. – Ради Эйле. Представляете? Я согласился на все только ради Эйле!
