Официант принес воду. Нельсон поглядел на стакан, но пить не стал, гадая, придется ли платить, если предстоит уйти. Меню он даже не открыл, чтобы напрасно не травить душу, все равно ему это не по карману, особенно если Вейссман не явится. Вместо этого Нельсон стал разглядывать публику и приметил нескольких звезд с других факультетов. Долговязый профессор индейской антропологии, отбросив назад белокурые волосы и выставив щетинистый подбородок, смотрел, кто еще пришел. За соседним столиком несколько специалистов по куриному полиомиелиту, двигая кадыками под туго затянутыми галстуками, возбужденно обсуждали, как им пробиться в Совет по национальной безопасности. Пламенная феминистка с юридического факультета, встряхивая копной непослушных волос и размахивая руками, рассказывала восхищенным слушательницам с такими же непослушными волосами, как она вчера в телепередаче отбрила Теда Коппела[80].
Нельсон взглянул на часы. Вейссман опаздывал на десять минут. В любой момент могла подойти хозяйка и попросить, чтобы он что-нибудь заказал или хотя бы пересел ближе к туалету.
— Нельсон, мой добрый друг!
Нельсон поднял глаза — Вейссман вешал дорогое пальто на крючок у входа в нишу. Улыбаясь, бывший наставник двумя руками схватил его ладонь и энергично потряс.
— До чего же приятно вас видеть! Как давно мы не встречались, дорогой мой друг!
— Рад вас видеть, — сказал Нельсон и слабо добавил: — Профессор Вейссман.
— Что такое? Почему вдруг «профессор Вейссман»? Мне казалось, мы знакомы гораздо ближе.
Не успел Нельсон ответить, как подскочил долговязый официант. Вейссман заставил его повторить, медленно, весь список импортного пива, прежде чем остановил выбор на бельгийском бренде по шесть долларов за бутылку.
— А вы, Нельсон? — Вейссман широким жестом подозвал официанта назад.
— Я так рано не пью. — Нельсон потянулся к воде. Вейссман отпустил официанта.
— Боже мой, Нельсон, неужели и вы заделались постмодернистским пуританином? Пьете только бутафорскую воду?
— М-м, нет. — Нельсон подумал: а вдруг официант принес минералку, за которую придется платить? — и отодвинул стакан.
— Недавно я угощал аспирантов, так они пили только жуткое безалкогольное пиво. — Вейссман отодвинул меню, делая вид, что это просто красивый жест, а не дальнозоркость, помноженная на тщеславное нежелание носить очки. — Или приторный лимонад, похожий на разведенные леденцы. Фу, при одной мысли зубы болят!
— Мне просто немножко рано. — Нельсон открыл меню. Он не знал, заплатит ли Вейссман за ленч, поэтому читал только цены, выбирая, что подешевле. Он с удовольствием вспоминал здешние бургеры — «Перегрин» выращивал собственных бычков, — но они были слишком дороги. Он знал, что с чаевыми может потратить долларов десять, поэтому проглядел страницы с закусками и салатами, не решившись даже взглянуть на горячие блюда.
