Не бывает святых мест. Богу принадлежит вся вселенная. Как же одно место может быть более священным, чем другое? Все места должны быть одинаково святы в глазах Бога. В Его величии нет различий, и я уверен в своей правоте. Однако есть места, проникнутые силой. Места, где история ощущается острее, где, ощутив наплыв чувств, не понимаешь, чем они вызваны. Места, где обитают духи, пусть не привидения, а лишь отголоски, отзвуки человеческих страстей, воображения и желаний.
Пирамиды относятся как раз к таким местам. Они переполнены силой, мощной, как солнечный свет. Есть сила и в Нимфенбурге – правда, весьма изысканная, утонченная. Ее можно было бы сравнить со светом Луны. Я почувствовал ее прикосновение еще до того, как мы приземлились.
Нимфенбург богат и причудлив – барочный Ксанаду. Красота его покоряет. Газоны подстрижены идеально, элегантные лебеди купаются в круглом фонтане во дворике. Клумбы, фруктовые деревья, статуи и сады, а надо всем властвуют пышные дворцы, окруженные не менее великолепными парками. Не знаю, смог ли бы я жить здесь, не могу себе это представить. Слишком много простора, больше, чем нужно человеку. В Египте мы помогаем отцу восстанавливать постройки фараонов, но сами мы живем не как фараоны. Мои кузины устроились иначе. Они нашли королевство и завладели им.
Нимфенбург. Здесь действительно очень красиво. Особенно после грозы, когда все вокруг такое чистое, свежее, зеленое. Думаю, я понимаю, почему Рашиду так захотелось вернуться сюда. И все же есть в этом городе что-то, отчего становится не по себе: какая-то заброшенность, сам не знаю, почему у меня возникает это чувство. Ведь природа здесь богатая, все цветет, много света и жизни. Следов запущенности нет вовсе, но чувство не покидает меня, здесь грустно, неправильно, жутковато.
Возможно, я просто переживаю, что эти места околдуют Нгози и Далилу, как и Рашида. Однако причин для беспокойства нет никаких. С другой стороны, если это суждено, ничего не поделаешь. Возможно, я чувствую себя так из-за Гессы. Может, я боюсь потерять всю семью, как потерял сестру? Но я приемлю и эту возможность. Никак не могу разобраться. Нужно либо позвонить отцу, либо помедитировать, либо и то и другое.
Мы очень мягко приземляемся.
– А теперь начинаются приключения, – говорит Пандора.
Снаружи наши тети и целая шеренга девочек замерли в ожидании: жительницы Нимфенбурга, наши кузины, наши нимфы и амазонки, дети воды, джинны. Все лица мне знакомы, некоторые в большей степени, некоторые в меньшей. Особенно радостно улыбаются наши прошлогодние гостьи – Бриджит, Оливия и Томи, которые приезжали в Египет год назад. Я называю их про себя «игривая девочка», «застенчивая девочка» и «поэтесса». Мне приятно снова увидеть их, но еще больше мне хочется познакомиться с остальными, ведь с ними я лишь несколько раз разговаривал по телефону и никогда их не видел.
