Ты сидишь на земле и смотришь на огонь, слушаешь его голос. Эти «щелк, щелк, щелк» очень бодрят – чем громче треск, тем лучше заклятие. Скорость горения нельзя менять – костер полыхает ярко, жарко и опасно: это похотливое животное никак не может насытиться. Однако усиливается ветер. Резкий порыв, потом чуть тише, и тут же с новой силой. На этот раз все хуже: дым идет в твою сторону, легкие начинают болеть, глаза слезятся. Но огонь не потух, за что тебе следует поблагодарить свою счастливую звезду. Огонь зловеще клонится к земле, образуя горящую арку, напоминающую кривую саблю, – это плохой знак, он предвещает болезнь здоровому и смерть больному. Но вот ветер стихает до легкого бриза, твой костер вновь весело полыхает.
Когда все заканчивается и кучка фигурок превращается в пепел, ты рассматриваешь останки, чтобы узнать, чьи диски остались, а чьи расплавились, превратившись в серебристо-черный шлак. Выживших только двое: один товарищ по оружию и одна дама сердца. Так тому и быть. Теперь будущее кажется радужнее, чем раньше.
Да, ты найдешь их, потому что они предназначены тебе судьбой.
Не бойтесь, лунатики. Освобождение уже близко.
Как я и подозревала, Вашти отказывается принять Рашида.
– Против него я ничего не имею, – поясняет она, ее изображение на экране вдруг начинает размываться, но тотчас прорезается вновь, словно колеблющееся пламя свечи, – но мне не нужны лишние хлопоты.
Дальше звук идет с помехами, но я понимаю, что она говорит. Исаак не должен менять условия обмена в последнюю минуту, у нее дел невпроворот из-за трагедии, происшедшей год назад.
Атмосферные помехи делают продолжение связи бессмысленным. Я решаю перезвонить, когда погода у них улучшится.
Я не очень удивилась, увидев, что Рашид стоит в дверях кабины. Он слышал достаточно, чтобы понять, что его дела плохи.
– Вот ведь вредина, – говорит он.
– Иногда бывает, – соглашаюсь я.
– Я не хочу возвращаться домой, тетя Пандора. Во всяком случае, не сразу.
– Я понимаю, но с Вашти такой номер не пройдет, она никогда не меняет своих решений по таким вопросам. Можешь мне поверить.
– Если я вернусь сейчас, начнутся неприятности, – отвечает он. – Для Мутазза. – Он грозит кулаком в пространство, при этом лицо его становится суровым и серьезным, но почти сразу на нем появляется застенчивая детская улыбка. – Я люблю своего брата, но если буду находиться в его обществе слишком долго, мы наверняка передеремся.
– Тебе нужно от него отдохнуть, – говорю я. – Хочешь остаться здесь?
