Уличное движение казалось Миллисент страшно оживленным для дневного времени. Она никогда не видела такого количества кабриолетов, фаэтонов, телег и прочих видов транспортных средств. Некоторые экипажи были изысканно украшены и имели на дверцах золотые гербы. В такие экипажи были впряжены пары или четверки лошадей одинаковой масти, которыми правили кучера в красивых ливреях. Когда они выехали на Оксфорд-стрит, направляясь к Сити, к экипажам добавились подметальщики улиц, толпа пешеходов, идущих по обычным дневным делам, и грубые тележки многочисленных уличных торговцев.
Миллисент заметила, что они проехали мимо нескольких лавок, в которых продаются ткани, кружева и швейные принадлежности, но, судя по всему, ни одна из этих лавок не была их целью.
Экономка везла Миллисент в самую любимую лавку тети Беатрисы. Тетка сказала, что есть одна старинная лавочка, где Миллисент сможет купить кружево для своей матушки, моток лент, нитки для вышивания и множество других вещей, которые легко послать с почтовой каретой.
По приезде в Лондон Миллисент некогда было подумать о матери. Она отправила ей всего одно коротенькое письмецо. Миллисент надеялась, что, купив для матери небольшой подарок, она восполнит этим недостаток внимания к ней.
Едва они вошли в лавку, Миллисент поняла, что миссис Браун и владелица лавки хорошо знают друг друга. Когда у миссис Браун спросили о здоровье ее хозяйки, она коротко ответила, что леди Беатриса, как и ожидалось, поправляется, а потом представила Миллисент.
Миллисент улыбнулась лавочнице. Она уверенно сказала, что ей не нужна помощь, оставила обеих женщин в передней части лавки и сразу же подошла к столу, на котором лежали кружева. Там она принялась внимательно рассматривать затейливые образчики. Оттуда она перешла к лентам таких разнообразных расцветок и ширины, что Миллисент не представляла, как здесь вообще можно что-либо выбрать.
Рассматривая красивые ткани, она слышала, как два-три раза открывалась и закрывалась входная дверь, но не обратила на это внимания. Хозяйка еще раз предложила ей свою помощь, но Миллисент заверила ее, что она все посмотрит, а потом уже сделает выбор.
Хозяйка и миссис Браун продолжали болтать, словно были давнишними подругами, которые не виделись несколько лет. Миллисент, которой казалось, что миссис Браун вообще не способна вести сколько-нибудь длительный разговор, теперь убедилась, что была несправедлива к ней.
Чтобы дать миссис Браун время закончить разговор, Миллисент медленно направилась в заднюю часть лавки, где хранились более дорогие ткани. Едва она положила ладонь на штуку синего бархата, как чья-то рука вдруг легонько подтолкнула ее сзади. Миллисент резко обернулась и увидела перед собой лорда Данрейвена. Она ахнула, однако позволила ему увлечь себя в конец прохода, где располагались рулоны темного бархата.
