– И где же здесь место твоему мужу?
Джеки посмотрела на него как на ненормального.
– Моему мужу? – непередаваемым презрением произнесла она.
– Да, мужу. Мужчине, за которого ты в конце концов выйдешь замуж.
Джеки засмеялась:
– А почему ты думаешь, что я собираюсь замуж? Я даже и не думала об этом!
– Это почему же? – Дэн мгновенно оказался на ногах.
– Потому, мой высокочтимый сэр, что если вы внимательно вдумаетесь в смысл брачных обетов, то поймете, что когда женщина выходит замуж, она должна отказаться от своих мыслей, от своего мнения, даже от своей души и целиком принадлежать тому мужчине, который должен стать ее мужем. А как раз это и не входит в мои намерения! – Она взглянула на него настолько рассерженная, что готова была открыть ему даже ту правду, которую скрывала. – В моей жизни... есть некоторые стороны, которые я не желаю менять ради кого бы то ни было.
– А если ты полюбишь? – Стиснув челюсти, Дэн думал только об одном.
Джеки встала, вызывающе подняв голову.
– Никак не ожидала от тебя такого романтического вопроса. Но раз уж ты спросил, то вот тебе мой ответ: надеюсь, я никогда не окажусь настолько слабой и глупой, чтобы уступить любви, но если такое со мной произойдет, это ничего не изменит. Если мне придется выйти замуж и принудить себя стать покорной женой, моя любовь очень скоро перерастет в ненависть. Так что в конце концов я снова окажусь одна.
В глазах Дэна мелькнуло какое-то смутное и болезненное воспоминание. Он по своему опыту знал, что происходит, когда супружеская любовь превращается в ненависть и в конце концов рассыпается в прах.
– Я понимаю. – Его голос был ровным, бесцветным.
Джеки удивленно посмотрела на него.
– Я так шокировала тебя, сказав это?
– Нет, не шокировала, – сдержанно ответил Дэн и посмотрел на часы. – Мне нужно идти, Жаклин, меньше чем через час у меня встреча.
– Хорошо.
Задумчиво и мрачно Дэн посмотрел на Жаклин. Ему показалось, что она хотела спросить, почему у него так резко изменилось настроение, затем передумала.
Он молча подошел к ней, приник к ее губам горячим поцелуем и не отпускал ее, пока она не ответила ему с такой же страстью. Но и потом он продолжал крепко прижимать ее к себе.
– В субботу мы идем на вечер Бингема, – сказал он, когда дыхание их выровнялось.
– Ну уж нет! – тут же возразила она. – Терпеть не могу их балы с этим показным блеском, а тем более миссис Бингем, которая ведет себя так же надменно и высокомерно, как федералисты Гамильтона... Она и ее муж ничуть не лучше английских аристократов! – И она испугалась, сообразив, что допустила бестактность.
